«Как я могла отправить резюме в это святое место?»

Все что у нас было – пианино,
ковер и много энтузиазма

По первому образованию я музыкант – дирижер хора. Музыкальное образование – это долгий и сложный путь. Кто проходит все ступени - музыкальную школу, музыкальное училище, музыкальный институт, конечно, не думают менять профессию. И я тоже не думала. После окончания института осталась работать на кафедре концертмейстером, но проработала всего год, потому что у меня родился сын.

Я очень любила и люблю свою первую специальность и всегда хотела реализовать себя в музыке. После декрета была такая жажда живой деятельности, что мы с однокурсницей организовали студию раннего развития для детей от полутора лет до подросткового возраста.

Все что у нас было – пианино, ковер и очень много энтузиазма. И не было ни копейки денег на развитие, оборудование, методические материалы. Сейчас я ни за что не повторила бы тот опыт. А тогда родители стали приводить своих детей – очень разных, иногда очень сложных. Многие, как я теперь понимаю, были с неврологическими и психиатрическими проблемами. Для нас это было очень трудно, но мы не понимали тогда, с чем связаны те или иные особенности в поведении детей, общении, их эмоциях.

Музыка делала свое дело – дети получали терапевтический эффект, мы, родители и врачи, видели хорошие результаты, но разобраться в причинах тех феноменов, которые мы видели, на тот момент не могли. Многие дети явно были «другие», но нужно было понять, какие именно.

Мы предполагали, что ответы лежали в области психологии. И было принято решение учиться психологии исключительно для того, чтобы применить знания в моей работе в студии. Так как у меня был абсолютно практический запрос к психологии, то я буквально впитывала все, что давала каждая дисциплина, каждый преподаватель. Через это у меня складывались хорошие отношения с преподавателями, мы с ними часто прорабатывали конкретные ситуации и анализировали результат.

Проходить практику я пришла в проект «Дети улиц», и после практики я начала там официальную работу. Работали с «трудными» подростками, собирали детей, которые бродяжничали, проводили профилактику зависимостей в колледжах, школах для детей с девиантным поведением. И эти трудные подростки приходили к нам и слушали нас – просто потому что мы с ними разговаривали, верили в них – им по жизни этого очень не хватало.

«В душную комнату ворвался свежий поток воздуха»

В моей семье, в той среде, где я росла, не употребляли слов «Бог», «церковь». У меня не было никакого представления о сфере духовного вообще. Погружаясь в профессию психолога, я была еще очень далека от Церкви.

В процессе учебы в моей жизни появлялись преподаватели, которые находили отклик в моем сердце – так я оказалась на семинаре у одного психоаналитика. Как это ни смешно, но именно в кабинете психоаналитика я услышала впервые про духовную жизнь. Однажды преподавательница сказала, что у психологии как науки есть потолок, выше которого она не поднимется, тогда как у человека есть еще одно измерение, не психологическое, а духовное. Эти слова перевернули все в моей душе. Как будто они прозвучали в самой глубине моего сердца. Я не могла теперь не обращать на это внимания.

А потом мне подарили книгу «Несвятые святые», которую я прочла запоем за две ночи. Она потрясла меня, будто мне открыли дверь, и в душную комнату ворвался свежий поток воздуха. И тут же меня попросили стать крестной долгожданному ребенку моих друзей. Я не могла подойти к этому формально. Выяснила, кто такие крестные, для чего они нужны. В общем, бурно и быстро начался процесс моего воцерковления. Для меня это был совсем новый мир – службы, исповедь, причастие, соборование. У меня было постоянное ощущение жажды, как будто мне открылся чистый источник, и первое время я никак не могла эту жажду утолить.

«В Обители я была готова работать посудомойкой
или уборщицей – лишь бы меня взяли»

Так складывались обстоятельства, что я продолжала работать психологом. Как будто профессия сама меня выбрала, а не я ее. В центре помощи семьи и детям я вела школу приемных родителей, консультировала.

Это была очень хорошая практика для меня уже как психолога. Мне попадались на глаза вакансии Марфо-Мариинской обители, но я никогда не решалась на них откликнуться. Мне казалось, я не достойна, нет нужной глубины воцерковления. Хотя по подписке приходили вакансии как будто для меня созданные: то музыкальный руководитель в Елизаветинский детский дом, то психолог в Центр семейного устройства. Однажды я набралась храбрости – и отправила резюме на позицию социального педагога в ЦСУ.

Ответа не было, и я оставила мысли о работе в Обители. И вот, в 2016 году в день памяти Елизаветы Федоровны, основательницы Обители, читаю большой материал о ней, рыдаю – настолько меня взяла за душу история жизни и служения Великой княгини. И думаю, о том, как я вообще могла в это святое место отправить свое резюме, ведь для меня это высота недосягаемая.

А на следующий день мне звонят и приглашают на собеседование. Это был шок. И вот я в Обители уже 7 лет и до сих пор не верю, что меня сюда взяли.

Начинала работать в Школе приемных родителей социальным педагогом. То есть я пришла в Обитель с понижением, до этого я работала психологом в Школе приемных родителей. Но мне было все равно. Я готова была и уборщицей работать и посуду мыть, лишь бы быть здесь. Через пару лет сложились обстоятельства, и я стала психологом. Потом – руководителем. Моего желания к этому не было, я воспринимаю это как необходимость, послушание, поскольку я больше люблю живую работу, нежели административную, не люблю управлять и руководить.

Моей задачей было сделать так, чтобы Центр работал как единый организм – и тут мне пригодились мои знания и навыки, полученные в музыкальном институте, когда меня обучали хоровому дирижированию. Хор должен петь, как единый организм. Если кто-то начинает выделяться, показывать себя на фоне остальных, то хора не будет. При этом каждый певчий должен вкладывать все свои способности ради результата – музыки, при этом слушать других и сонастраиваться. Эти принципы я привнесла в нашу работу. С Божией помощью и усилиями любимых коллег, нам удается работать как настоящая команда, выстроить работу так, чтобы оказывать реальную помощь людям.

«Для сироты получить музыкальное образование – все равно что забраться босиком на Эверест»

Однажды меня попросили проконсультировать 20-летнюю девушку, назовем ее Светлана, учащуюся музыкального ВУЗа, дирижерского отделения. Она сирота, воспитывалась с младенчества в детском доме. К моменту нашего знакомства она решила бросить учебу, поскольку считала, что не может продолжать, ведь она неспособная, глупая, ей тяжело, и у нее ничего не получится.

Что мы имели на момент первой встречи: полное отсутствие реального взгляда на себя, свои способности, отсутствие мотивации, проблемы с общением и социальными контактами, серьезные провалы в знаниях, проблемы с привязанностью, как у любого ребенка сироты и, как следствие – отсутствие веры в возможность получения помощи. При этом: девушка уже прошла серьезные этапы музыкального образования – ко мне она попала, будучи уже студенткой!

Мы начали консультации. Почти год ушел на установление связи – мне хотелось, чтобы она почувствовала ее сама, поняла, что такое человеческий контакт. В этом мне опять очень помогла музыка: она оказалась ключевым звеном этого контакта, потому что нас связывала одна профессия. В первое время казалось, что действительно проще бросить учебу, нежели восстанавливать ее бреши. К тому же у ребенка-сироты нервная система работает по-особенному. У Светланы, например, после 30 минут занятий отключались внимание и мышление. Поскольку она переставала что-то усваивать, то делала вывод, что она глупая и неспособная.

Мы выстроили ритм занятий, с учетом работы нервной системы Светы. Кроме того, стали прорабатывать не только ее самооценку, но и вместе делать уроки, формировать мотивацию, учиться расставлять приоритеты в подготовке: на что стоит тратить время, а на что можно меньше обращать внимания. Садились за инструмент и вместе играли – стало понятно, что музыка изначально была для Светы не радостью, а пыткой из-за постоянных нервов по причине неуспеваемости.

После ее первой хорошей оценки по специальности позитивный процесс запустился. Светлана начала доверять нам – иногда просто приходила, когда не было консультаций, пообщаться, попить чаю, поиграть на рояле со мной. Она оказалась очень умной и способной девушкой, самым главным было, чтобы она сама в это поверила.

В этом году она защищает диплом. И, даст Бог, у нее будет профессия, которая позволит ей избежать судьбы многих детей-сирот, которым не хватило сил и мотивации пойти правильным путем.

Конечно, для Светы закончить это образование и еще сделать определенные успехи – это в буквальном смысле путь на Эверест. Такое образование сложно и для обычных детей, а для ребенка-сироты, у которого есть множество особенностей развития, – это путь на грани его возможностей.

«Какой бы эффективной ни была психология,
главная опора – это учение Христа»

В нашем Центре мы стараемся создать условия, чтобы человек мог изменить себя и свою жизнь к лучшему. К нам может обратиться любая семья, оказавшаяся в кризисной ситуации. В случае со Светланой – она сама хотела изменений и ей хватило желания и воли. Дальше идет установление контакта, доверия, понимание человека на его «глубине». Это все задачи психолога.

У Бога есть конкретный замысел на каждого человека, и если Он привел его ко мне, то я верю, что Он будет действовать через меня. К нам приходят уже как в последнюю инстанцию – когда уже ничего не помогает – поэтому простых случаев в ЦСУ не бывает. Есть только тяжелые или очень тяжелые. За год наши специалисты проводят 2-2,5 тысячи консультаций. Есть родительский клуб, где родители приемных или сложных детей могут выговориться, найти поддержку, и их никто не осудит. Мне очень больно, когда человек просто не доходит до конца пути, бросает и возвращается в прежнюю жизнь. Зато очень радостно, когда все получается, как у Светланы – и таких историй, слава Богу, больше!

Не только потому, что у нас коллектив опытных профессионалов. А прежде всего потому что для нас главный ориентир – это Христос и Евангелие, это основа, к которой мы прилагаем наши знания и навыки.

Подготовила Мария Стрижевская

Помочь Центру семейного устройства и другим социальным проектам Обители можно по ссылке. Вся помощь подопечным оказывается безвозмездно.

Больше новостей из жизни Марфо-Мариинской обители — в Telegram-канале «Марфо-Мариинская обитель  милосердия», в группе VK и аккаунте в Яндекс-Дзен.

Чтобы получать самые актуальные новости на свою почту, подписывайтесь на рассылку