Тайна усыновления. Часть 1: ситуация.

При Марфо-Мариинской обители с 2011 года существует Центр семейного устройства. Одно из главных направлений работы Центра - обучение будущих приемных родителей. О том, с какими трудностями может столкнуться семейная пара при усыновлении и как их разрешить, рассказывает руководитель Центра Елена Мораш.

В Школу приемных родителей пришла одна пара. Своих детей у них нет, хотя диагнозов, не позволяющих родить, – тоже. Муж относился к проблеме легко, жена переживала крайне тяжело, но признать свои сложные чувства было выше ее сил. Психологическая боль сделала женщину чрезмерно уязвимой и постоянно защищающейся. Даже когда никто в отношении нее не проявлял никакой агрессии, она сама проявляла враждебность. Это не могло не отразиться на круге общения семьи: близких людей вокруг практически не было.

Начало

Всю информацию о психологических особенностях детей-сирот женщина воспринимала в штыки, оспаривала, не принимала. Группе, в которой училась пара в Школе приемных родителей, было очень тяжело, т.к. много времени и сил уходило на ненужную полемику. Тема тайны усыновления стала ключевой: женщина категорически заявила о своем намерении эту тайну сохранить.

В дальнейшем семья нашла ребенка и приняла его в семью – милую девочку младенческого возраста, которая точно не может помнить ничего из своего предыдущего опыта. Они начали жить втроем, казалось, все складывается прекрасно. Но в один прекрасный момент муж ушел. Стресс, перестройка жизненной системы, травматичный опыт распада семьи напомнили ребенку о старой травме брошенности.

Замкнутый круг

Девочка стала беспокойной, капризной, начала болеть, плохо спала и потеряла аппетит. Мама едва справлялась с собой, на девочку сил не оставалось. Ребенок был не в состоянии выйти на плато стабильности, что, в свою очередь еще больше дестабилизировало мать. Круг замкнулся. У женщины все чаще возникал вопрос – а люблю ли я этого ребенка? Ответ слышать не хотелось.

Тем не менее, жизнь шла своим чередом, мама с дочкой немного адаптировались к новым условиям, девочка подросла и пошла в школу. Школа – всегда стресс для приемных детей. Дети, однажды брошенные, имеют не просто заниженную самооценку, а крепкое убеждение «я плохой» и «мир опасен». Эти психические конструкции очень тяжело изменить, иногда на это требуется вся жизнь и очень любящее окружение. И, безусловно, они влияют на поведение. Когда такие дети попадают в коллектив, сразу чувствуется их отношение к себе и к миру.

Начинаются сложности у ребенка, коллектива, учителей, родителей. Все это не дает наладить нормальный человеческий контакт, так необходимый приемному ребенку. Он попадает в изоляцию, а значит, переживает одиночество, и это самое страшное. Если он чувствует непринятие, включается паническая тревога. Ответом на эту тревогу будет, например, неудержимая агрессия или странное поведение, что еще больше подчеркнет различия и реакцию на них окружения.

Дочка наших героев попала именно в такую ситуацию. В школе девочка шокировала окружающих своим поведением: каталась по полу, выла, ела бумагу, клей, дралась и кидалась вещами. Все это было так пугающе, что одноклассники уже не задирали ее, а боялись. Учебный процесс также остановился, учителя не выдерживали, жаловались. Ребенок оказался в изоляции, что только усугубило ситуацию. Мама, обессиленная жизненными коллизиями, сама нуждалась в помощи специалистов. двигалась к коллапсу, полному хаосу, беспомощности взрослых, усугублению симптомов у ребенка. В то же время, дома девочка вела себя прекрасно, была нежной, доброй, покладистой.

Корень проблемы

Конечно, у всех детей, переживших расставание родителей, могут быть сложности, но сейчас речь о степени выраженности проявлений. В данном случае мысли всех участников событий были о психиатрии. Но мама никак не могла уложить в своей голове эту идею, ведь она видела дома вполне адекватного ребенка. К психиатру все же обратились.

Дети-сироты – частые клиенты психиатров, хотя они не имеют грубых психических нарушений. Все проявления – это последствия травмы, не пережитого горя, нарушения привязанности, депривации. Но это очень специфические знания, они не доступны широкому кругу специалистов.

Психиатры видят симптомы, складывают их в синдромы, ребенку ставится диагноз и назначаются психотропные препараты, которые часто только мешают психотерапевтической работе. Но бывает, что ситуация зашла очень далеко, и без препаратов уже не обойтись.
Дочке героев этой истории тоже был поставлен диагноз и назначены препараты. Начали препараты принимать, эффекта нет. Увеличили дозы – эффекта нет. Положили в больницу, выписали – эффекта нет. Мама в отчаянии обратилась за помощью. И вот тут образовался тупик. Тайна усыновления сохранена. А значит, девочка не знает о своей судьбе и травмах. Но травма-то есть! Чувства-то, сопровождающие травму, есть! Это и боль, и страх, и беспомощность, и стыд, и вина, и обида, и гнев. И все это в одном маленьком хрупком ребенке.

Психологическая работа заключается в том, чтобы связывать чувства с событиями, проживать их в присутствии профессионала с осознанностью, отпускать, прощать, освобождаться и жить дальше. Но как быть, если человек не знает, с чем связывать свои чувства? Внешне – прекрасная жизнь, а внутри – ад. Как это объяснить самому себе? Только тем, что я ненормальный. А для ребенка это значит – плохой, недостойный любви. И вот он, страх отвержения. И все заново по кругу, все те же реакции на страх.

А если тайны нет, то ребенок знает, что его бросили, и специалист будет связывать сложные чувства с теми событиями, потихоньку распуская клубок, показывая опоры в настоящем, тот замечательный факт, что теперь есть родители, которые любят, реконструируя историю жизни, направляя разрушительные чувства в пространство кабинета, а не в семью или школу.

Но в данном случае тайна есть. Более того, есть усугубляющие обстоятельства, описанные выше, в которых открывать тайну – большие риски. Мама не «в ресурсе», и ребенку не на кого положиться.

Специалистами ЦСУ была проведена большая работа по стабилизации эмоционального состояния ребенка и матери. Однако мама наотрез отказалась открывать тайну. Безусловно, это ее право, но «бомба замедленного действия» все еще внутри девочки.

Вся проведенная психологическая работа – это как скорая помощь, чтобы не сильно болело. Но корень проблемы не устранен. А дальше будет подростковый возраст. Остается только молиться за эту семью.

Тайна усыновления. Часть 2. Советы психолога

Больше новостей из жизни Марфо-Мариинской обители — в Telegram-канале «Марфо-Мариинская обитель милосердия», в группе в Facebook, VK и аккаунте в Instagram.

Чтобы получать самые актуальные новости на свою почту, подписывайтесь на рассылку.