Юлия Верезей: «Сын подарил мне другую меня»
×

Юлия Верезей: «Сын подарил мне другую меня»

25.05.2020
Юлия Верезей: «Сын подарил мне другую меня»

С Юлией Верезей мы встречаемся не в первый раз. Совсем недавно она давала нашему порталу интервью, где рассказала о многолетней помощи компании Clarins, где работает Юлия, «Елизаветинскому саду» для детей с тяжелыми формами ДЦП. В этот раз мы честно, без приукрашивания, поговорили об опыте усыновления. Несколько лет назад Юлия Верезей окончила в Марфо-Мариинской обители Школу приемных родителей. И вот уже 6 лет она – приемная мама замечательного мальчика Давида. Но путь к радости был непростым.


Без подвига и по силам

- Юлия, вы трудились волонтером в детской больнице, где находились тогда дети-отказники, и вам пришла идея усыновить ребенка. Так начинался ваш путь к усыновлению?

- Да, когда я приходила в больницу к детям-отказникам, я понимала, что я там на непродолжительное время. Я пришла, сделала что-то для этих детей, а потом ушла в свой комфортный, счастливый мир. Я могу после этой больницы оказаться в другой реальности, где у меня хорошая, удобная постель, книги, интересные поездки. А эти дети не могут уйти. И от этого было страшно.

Я помню это ощущение, когда ты там находишься. Очень ограниченное пространство, маленький бокс, в котором дети находятся в железных кроватях с прутьями практически без всякого движения. А ведь это были не больные дети, они находились там временно, чтобы пройти медкомиссию. Но никаких условий для них не было. В детском доме есть хотя бы площадки для игры, пространство для развития. В больнице нет ничего, но  дети могут там жить месяцами. И в обязанности санитарки или медсестры не входит развитие  малышей, взаимодействие с ними. Мне было очень тяжело на это смотреть.

DSC_1370.JPGИ я стала думать, что, возможно, это бесполезно – приходить на время. Будет лучше, если хотя бы один ребенок из системы сможет прийти в мой счастливый мир, в котором у него будет по-настоящему хорошее детство.

Я начала заниматься этой темой, узнавать, что нужно. Школа приемных родителей уже была необходимым условием для приема ребенка в семью.

- И вы пришли в Центр семейного устройства Марфо-Мариинской обители?
 
- Да. Так как мы уже сотрудничали с «Елизаветинским садом» при Обители, то органично у меня возникло желание прийти именно сюда. Для меня было важно, что занятия проводят верующие специалисты.

- Занятия полезными оказались? Сейчас вы уже можете оценить, насколько нужным было обучение.

- Это был очень важный и нужный опыт. Когда мы пришли в первый раз, все знакомились и делились – почему родилось решение взять ребенка в семью. И я помню, что были люди, которые были уверены, что им очень нужно стать приемными родителями. Но к последней встрече они передумали. И сказали - мы поняли, что мы не готовы пока, у нас не хватит ресурса.

Я была в числе тех, кто сомневался в правильности своего решения. Я понимала, что мне нужно рассчитывать только на свои ресурсы и поэтому мне может быть непросто. У меня есть взрослый сын, но я в разводе. Тем не менее, по окончании школы, взвесив все «за» и «против», я укрепилась в своем желании стать приемной мамой.

На занятиях в Школе приемных родителей было очень много примеров из практики. Кроме традиционных занятий с психологом, к нам приходили приемные родители, которые делились своим опытом, рассказывали, что происходит в семье, как проходит адаптация, что нужно от родителей в этот период. Психолог давал свои комментарии. Важно, что было много практических советов.

И главное, все эти встречи, консультации развеяли иллюзии, которые часто бывают у будущих приемных родителей. Все-таки приемное родительство –  очень серьезный труд.

Я хорошо запомнила, как в школе приемных родителей нам сказали – не нужно подвигов, обязательно рассчитывайте свои ресурсы и делайте по силам. Потому что людям, особенно верующим, хочется порой сделать что-то хорошее, послужить другим. И налет подвига мешает на самом деле. В Школе приемных родителей наши короны подвижников с нас сняли очень быстро. Рассказали, что приемный ребенок - это очень непросто. Нужно взвесить свои возможности, потому что если приемные родители надорвутся - никому не будет от этого хорошо. Только верно оценив свои ресурсы, можно правильно шаг за шагом все организовать и помочь ребенку.

Потом, когда я уже усыновила Давида, все полученные знания очень помогали. Хорошо, что я знала заранее, что первый год будет очень сложным. Благодаря этому пониманию, я смогла потом правильно простроить нашу общую жизнь.


Адаптация была очень трудной

- Как в вашей семье оказался именно Давид?

- Моему старшему сыну на момент, когда я решила усыновить ребенка, было уже восемнадцать лет, он закончил школу. И мне очень хотелось взять девочку лет трех. Я приехала в Питер с целым списком девочек из базы данных. Социальный работник, с которой я там общалась, все данные проверила и сказала, что ни одну из них нельзя удочерить. Оформлять опеку я не хотела.

Я, конечно, расстроилась. Но она мне тут же сказала, что есть хороший, здоровый мальчик, которому один год. Я одна кормилец в семье, и я понимала, что с годовалым ребенком я не смогу работать в обычном режиме. Нас, конечно, учили и предупреждали, что нужно обязательно брать отпуск и первое время быть с ребенком. Но годовалый малыш, который еще не ходит, не разговаривает – это дополнительные трудности. 

IMG_5290.JPGЯ поехала познакомиться с Давидом. Он тогда только стоял в манеже, не ходил, у него была задержка психического развития, как у любого ребенка в системе. Понятно было, что мне нужно простроить какую-то программу действий, чтобы взять такого еще маленького малыша.

И на работе я пошла к генеральному директору, сказала, что буду мамой и попросила отпуск хотя бы на полгода. Я понимала, что работа не провалится за это время, у меня все очень хорошо организовано. Мы обговорили финансовую составляющую, и в итоге я на полгода осталась дома с Давидом. Начался адаптационный период, который оказался очень тяжелым.

- Что было тяжелее всего?

- Давид вначале совсем не спал. Это продолжалось месяца два. Я не знаю, как он жил. Может быть ему давали до этого успокаивающие средства. Он плакал, кричал. Когда мы его укладывали в постель, он все время поднимал голову, смотрел за мной, будто боялся, что я уйду. Все время был в напряжении. Жить без сна было очень тяжело, я просто осталась без отдыха.

И Давид все время хотел на меня забраться. Я его укладывала рядом спать, а он на меня забирался, и это очень выматывало. Он был маленький, ему, видимо, были нужны тепло, контакт. И когда ты мама, этот контакт по-другому воспринимается. А здесь материнских чувств не было изначально. И это очень тяжело было, потому что я лишилась личного пространства. Когда женщина вынашивает своего ребенка, у ней формируется привязанность к нему. У нее, как правило, есть очень сильные чувства к ее малышу. А в моем случае, конечно, не было сначала ни любви, ни привязанности.

Нас предупреждали, что не может быть так, что в вашу семью придет ребенок, а в ней ничего не поменяется. И у меня совсем не осталось времени на себя. Раньше у меня был взрослый сын, и было много свободного времени. Я могла читать, смотреть фильмы, ходить в музеи. Ничего этого не стало, жизнь поменялась полностью.

Было ощущение, что в твоей жизни вдруг появился чужой человек, и абсолютно неизвестно, что будет дальше. Потому что я же ничего не знаю об этом ребенке. И осознание, что произошло, не сразу приходит. Ты как будто очнулся ото сна, а рядом с тобой чужой ребенок. Ощущение не из приятных.

- Вы что-то предпринимали, чтобы повлиять на эту ситуацию?

- Я начала думать – что я могу сделать для этого ребенка так, чтобы и ему было хорошо, и я могла дальше жить. Потому что он уже у меня был, и с этим ничего нельзя сделать, вернуть его я не могла уже. И в какой-то момент я просто отпустила ситуацию. Ну не было у меня любви, какой смысл заниматься самоедством? Зато я могла кормить его, я могла ухаживать за ним, помогать ему практически так же, как волонтер. А дальше - как Господь даст.

Когда совсем накатывало, я звонила психологу из Центра семейного устройства, она очень меня поддерживала, говорила, что нужно делать. Обращалась я и к помощи стороннего психолога. Она приходила к нам домой, наблюдала Давида, тоже помогала мне. Поддержка очень важна в этот период, и если она есть - все гораздо проще проходит.

Мне помогали друзья, мама. Поначалу она была в шоке от моего решения. Но потом, когда увидела, как мне нелегко, то начала приходить и помогать. И когда я все отпустила, то спустя какое-то время я заметила, что меня тянет взять Давида на руки, потеребить волосики на макушке.

А спустя четыре месяца, я попала в больницу с воспалением легких. К нам как раз начала приходить няня, и долгий стресс дал о себе знать - я заболела. Через четыре дня в больнице я, конечно, пыталась доказать врачам, что меня нужно выписать, потому что у меня дома ребенок. Но они мне твердо сказали: «Если с вами что-то случится, ребенок обратно попадет в детское учреждение, поэтому оставайтесь в больнице. Для ребенка лучше, чтобы вы вылечились». И я расслабилась, началась там читать книги, почти в санатории побывала. А с Давидом ничего не случилось за это время, с ним были няня, моя мама. Они прекрасно три недели о нем заботились.

И когда я вернулась, уже набравшись сил, стало полегче. Давид к этому времени тоже отогрелся немного, стал спать, начал ходить. Все начало налаживаться в нашей семье. 

IMG_5741.jpg

- Расскажите, как ваши близкие отнеслись к усыновлению – сын, мама? Вы сказали, что маме непросто было это принять.

- Да, на тот момент я же не только поменяла все в своей жизни, но и в жизни своих близких. И меня очень беспокоило – не навредила ли я всем вокруг. Но когда я поняла, что они тоже привыкают, увидела что у нас новая, но общая жизнь выстраивается – мне стало легче.

А с Кириллом, моим сыном, у меня всегда были хорошие отношения, и тогда я увидела, что у него появилось ко мне дополнительно какое-то глубокое уважение. Этот мой поступок стал неким примером, ориентиром для него, стало очевидно, что так поступать – правильно. К нему приходили друзья, взрослые уже ребята, и Давид выбегал к ним. Они брали его на руки, общались. И я видела, что мой сын не стесняется нисколько. Его спрашивали: «Это твой брат». И он радостно отвечал: «Да, это мой брат». То есть он нисколько не отстранялся от этой ситуации, что вот это мама взяла, а я сам по себе. Мы начали постепенно жить именно как семья, в которой появился еще один новый член.


«Когда менялась я – менялись отношения с сыном»

- А когда вы почувствовали, что ваши отношения с Давидом кардинально поменялись, пришла родительская любовь?

- Года полтора прошло прежде, чем это произошло. Мы все привыкли друг к другу, он начал говорить. И я постепенно поняла, что произошло что-то потрясающее на самом деле, мир преобразился.

Тут дело еще в том, что дети вскрывают наши темные стороны, давят на самые больные наши места. И я эту ситуацию восприняла в итоге не как отрицание всех тех моих качеств, что стали заметны, а как способ развития. Ведь если бы Давид не пришел в мою жизнь, я бы никогда не увидела - какая я настоящая.

IMG_9075.jpgРанее у меня было такое ощущение, что я правильная христианка, хожу в храм, делаю добрые дела, работаю как волонтер. Было какое-то фарисейское чувство, что все у меня правильно. А тут это представление о себе разрушилось

И я поняла, что я могу начать работать с этим. Можно идти к психологу, идти на исповедь, разбираться. Я очень много прочитала литературы по психологии, прослушала лекций. А еще важны люди, которые могут стать примером. В нашем случае таким человеком была няня. Нам с ней очень повезло. Она теплый человек очень, Давид к ней привязался. И она всегда относилась к нему очень серьезно, выслушивала его, много разговаривала с ним. У нее я тоже училась. И так получалось так, что когда я меняла себя – улучшались отношения с Давидом.

Был огромный толчок к развитию. Я стала другой благодаря ему.

- Он знает, что вы не являетесь его кровной мамой?

- Да, буквально два месяца назад я сказала как есть. Потому что он меня спрашивал: «Мама, а я у тебя в животе был, ты меня родила?»

И я понимаю, что он взрослый мальчик, я не могу ему больше сказки рассказывать, это будет равносильно обману. Потому что где-то в четыре года я ему рассказывала сказку, что он жил в неком домике, а я его очень искала, и ангел мне сказал о нем, и мы с сыном его забрали.

Теперь я сказала, что его родила другая женщина, но у ней так сложилась жизнь, что она не смогла его взять. Но он чудесный был малыш, и мне он очень нужен. Сейчас у нас с ним очень глубокий контакт, он очень помогающий мальчик, открытый.

- Чем увлекается сейчас Давид, что любит?

- В три с половиной года Давид пошел в сад. Няня его забирает, отводит в кружки, а вечером я с ним провожу время. Выходные мы тоже проводим вместе.

Я еще такую важную вещь для себя поняла, что делать что-то чрез силу специально для ребенка нет смысла. Я научилась не мучить себя, не пытаться изображать радость там, где ее нет. Не люблю я играть в машинки, в настольные игры, не мое это. Но я люблю читать. И мы перечитали огромное количество детских книг вместе. 

Я сажусь читать книгу, он садится рядышком под крылышко. И мы не просто читаем, но еще и обсуждаем, стараемся анализировать поведение героев. Я много ездила по Европе и привозила проспекты с красивыми картинками. Вот я люблю Рим, например. Мы садимся с ним, и я просто рассказываю все, что я знаю об этом городе, показываю фотографии, картинки. Я обнаружила, что когда я ухожу, он сам берет эти книги и сидит рассматривает - фото музеев, картин. Потому что, если маме интересно, то и ребенку будет интересно. Он пока еще не пошел в первый класс, но уже читает предложениями, пишет сам, решает примеры. И мы не готовили его специально к школе, это все спонтанно, естественным образом получилось. 

tbiubtg.jpg

Я ему ставлю классическую музыку, она фоном играет всегда, и рассказываю – вот скрипочки, вот виолончель. И так он развивается. Еще Давид занимается каратэ, физическая форма, навыки самообороны важны для каждого мальчика.

Каждый год мы с ним вдвоем обязательно ездим с ним на море, в Грецию или на Кипр.

Еще интересно, что каждый день я прихожу домой, а он к моему приходу делает какие-то сюрпризы. На моей двери я позавчера увидела стикер, и на нем написано: «Я тебя люблю» и сердечко нарисовано. А вчера Давид говорит: «Пойди посмотри, что там у тебя на тумбочке». Я вижу мой портрет и написано: «Это тебе мама!». И нарисована красивая девочка с черными распущенными волосами. Он свою любовь выражает творчески. То есть он такой же творческий, как и я.


Беседовала Юлия Семенова


Если вы хотите поддержать Центр семейного устройства и другие социальные проекты Обители, которые бесплатно оказывают помощь и поддержку детям-сиротам, детям с инвалидностью, семьям в трудной жизненной ситуации, то можете перевести любую посильную сумму.

на компы_п2.png

Возврат к списку

Чтобы мы могли делиться новостями, статьями, приглашать вас к участию в жизни Обители, помогать вместе с вами людям, ПРОСИМ ПОДДЕРЖАТЬ РАБОТУ САЙТА.

Средства будут направлены на зарплату редактора, авторов, техническую поддержку.

Поддержать
     telegram.png 
© 2014-2024. Все права защищены.
Марфо-Мариинская обитель милосердия. Официальный сайт.

119017, г. Москва, ул.Большая Ордынка, д. 34
Телефон: +7 499 704 21 73
E-mail: mmom@mmom.ru

Top.Mail.Ru