Обсуждение вопроса о присвоении сёстрам Марфо-Мариинской обители милосердия звания диаконисс в 1910-е гг.

Великая княгиня Елисавета Феодоровна понимала, что задуманная ею форма устройства Обители сильно отличается от всех бывших в истории Православной Церкви традиционных видов женского общежития. Но в то же время она находила её самой подходящей для такого рода обители. Опасаясь, чтобы устройство основанной ею Обители не подверглось изменениям в будущем, Елисавета Феодоровна стремится официально утвердить в Церкви статус своих сестёр-диаконисс, при этом вкладывая в понятие «диаконисса» новое содержание.

В декабре 1910 года августейшая основательница обращается в Святейший Синод с просьбой окончательно утвердить Устав Марфо-Мариинской обители и Чин посвящения сестёр. Помимо этого Елисавета Феодоровна просит о присвоении сёстрам Обители звания диаконисс¹. «По объяснению Ея Высочества, – значится в документах Синода, – с этим званием будет соединено только лишь понятие о служении сестёр делам милосердия, без древняго руковозложения и исполнения соединенных с ним обязанностей по богослужению»².

http://time-for-lady.ru/beauty/178-arganovoe-maslo-dlya-volos.html по ссылке дополнительная информация о вопросе.

К своему прошению Великая княгиня прикладывает временный устав, «Чин, како приимати обет сестрам Марфо-Мариинской обители милосердия», составленный будущим митрополитом Трифоном (Туркестановым)³, а также «Пояснительную записку» и проект изменений в Уставе и Чине.

Скорейшему утверждению Чина посвящения сестёр Елисавета Феодоровна придавала большое значение, так как считала, что само посвящение должно укрепить сестёр на выбранном пути. В письме от 11 марта 1911 года к обер-прокурору Святейшего Синода С.М. Лукьянову Великая княгиня пишет: «мною подана и другая просьба о присвоении сёстрам моей Обители наименования диаконисс, но в настоящее время я особенно прошу лишь об утверждении Чина, этот вопрос весьма важен, так как посвящение есть нравственная опора для сестёр»⁴<…>

При подготовке к рассмотрению на заседании Святейшего Синода вопроса «о присвоении сестрам Марфо-Мариинской обители звания диаконисс» документы были переданы на отзыв профессору-литургисту А.А. Дмитриевскому и профессору И.С. Бердникову – специалисту по каноническому праву⁵.

Профессор Алексей Афанасьевич Дмитриевский был хорошо знаком Елисавете Феодоровне, так как был секретарем Императорского православного палестинского общества, лично избранным на эту должность Великой княгиней. Поэтому Елисавета Феодоровна узнав, что документы Обители переданы профессору Дмитриевскому, связывается с ним телеграммой⁶ и 11 января 1911 года отсылает письмо⁷ с дополнительными сведениями об устройстве и деятельности Обители, а также с пояснениями относительно присвоения сестрам Обители звания диаконисс⁸.

Своё мнение о присвоении сестрам Марфо-Мариинской обители звания диаконисс профессор А.А. Дмитриевский подробно изложил в докладе Святейшему Правительствующему Синоду «О Диакониссах»⁹.

В своём докладе профессор подтверждает наличие в Древней Церкви двух категорий диаконисс: «диаконисс» в собственном смысле и «диаконисс по одеянию», которые жили общинами при соборных храмах и патриарших кафедрах. Помимо помощи при совершении крещения женщин, главной обязанностью диаконисс было наблюдение за чистотой и порядком в храме. Поручения же, связанные с помощью нуждающимся, по замечанию Дмитриевского, вовсе не являлись непременной обязанностью диаконисс, а были «…делом второстепенным и делом совершеннейших из диаконисс»¹⁰. Здесь же он обращает внимание на то, что в конце XVвека Александрийской Церковью определяется, что диакониссами должны быть опытные в духовной жизни женщины, отличающиеся исключительными нравственными качествами.

Далее профессор пишет и о так называемых «диакониссах по одеянию», которые, не имея никакого посвящения и будучи, по сути, мирянками, не связанными никакими обещаниями, носили только имя диаконисс. Такого рода диакониссами могли стать и женщины, не достигшие сорока лет, и двоебрачные. Они могли в любое время покинуть общину, а при желании и вступить в брак.

Причиной упразднения института диаконисс Дмитриевский считает ослабление церковной дисциплины и упадок церковной жизни, произошедший вследствие сложной политической ситуации. Он отмечает, что институт диаконисс, как прежде многие другие церковные институты, утратил практическое значение и, как следствие, прекратил своё существование. При этом автор указывает, что упразднение чина произошло без каких-то официальных церковных решений.

Исследовав данный вопрос, профессор Дмитриевский приходит к выводу, что возрождение института диаконисс во всей его исторической полноте было бы предпочтительнее, «…уничтожило бы некоторую двойственность в Марфо-Мариинской обители (диакониссы и манатейные монахини) и создало бы единое целое, полную гармонию в возрождаемом институте»¹¹.Также профессор выражает уверенность в том, что возрождение чина диаконисс стало бы своевременным и востребованным в обществе по причине того, что не налагает излишних обязательств строгой и аскетической жизни на принимающих обещание сестер. С возрождением древнего института диаконисс Дмитриевский связывает и необходимость возрождения древнего чина посвящения (хиротесии) диаконисс.

Таким образом, профессор А.А. Дмитриевский, внимательно ознакомившись с предложенными ему материалами по вопросу возрождения института диаконисс, соглашается с необходимостью и своевременностью возрождения этого древнецерковного института, а также подтверждает на основании канонов мнение Елисаветы Феодоровны относительно разделения диаконис на два разряда: собственно диаконисс и диаконисс по одеянию. При этом он придерживается убеждения, что нужно продолжать этот древний институт в его исторической полноте. Более того, в личном письме к Великой княгине профессор советует ей во избежании возражений со стороны Святейшего Синода совсем не упоминать об Обители, ибо, по его мнению, именно это и смущает многих оппонентов¹².

В телеграмме от 29 февраля 1911 года Елисавета Феодоровна заверяет Алексея Афанасьевича, что со смирением примет любое решение Святейшего Синода: «Искренне тронута, что Вы так поняли мою мысль, от души Вас благодарю и с Вами буду ждать решения, которому вполне подчинюсь»¹³.

Иг. Елисавета (Позднякова Е.В.) Служение сестер Марфо-Мариинской обители милосердия: Замысел основательницы
и его реализация на разных исторических этапах: диплом. Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный Университет. М., 2016. С. 40-45

___________________________________________________________________

Примечания

¹ РГИА. Ф. 796. Оп. 209. Д. 2531. Л.110-114 об.
² РГИА. Ф. 797. Оп. 80. Д. 577. Л.1.
³ Трифон, митрополит (Туркестанов). «Любовь не умирает…»: Из духовного наследия. М.: Изд. совет РПЦ, 2007. С. 48.
⁴ РГИА. Ф. 797. Оп. 80. Д. 577. Л.8.
⁵ Там же. Л.112.
⁶ ОР РНБ. Ф. 253. Оп. 797а. Д. 57. Л.10.
⁷ Письмо Великой княгини Елисаветы Феодоровны А.А. Дмитриевскому от 11 января 1911 г. // Мир русской византинистики: материалы архивов Санкт-Петербурга. Под ред. И.П. Медведева. СПб.: Дмитрий Буланин, 2004. С 247-248.
⁸ Вдали от мирской суеты. Под ред. Скляровой М. Нижний Новгород: Редакционно-издательский центр Нижегородского епархиального управления Русской Православной Церкви, 1996. С. 61-117.
⁹ ОР РНБ. Ф. 253. Оп. 797а. Д. 57. Л. 21-25.
¹⁰ Там же.
¹¹ Там же.
¹² Там же.
¹³ Там же. Л. 42.