Мнение Святейшего Синода о присвоении звания диаконисс (1911 г.)

Вопрос о присвоении сёстрам Марфо-Мариинской обители милосердия звания диаконисс и внесении правок в Устав и Чин посвящения сестёр Обители рассматривался на заседании Святейшего Правительствующего Синода 16 марта 1911 года.

Для обсуждения были представлены Устав Обители с поправками и Чин посвящения сестёр Марфо-Мариинской обители с поправками. Согласно протоколу №1941, на заседании были вынесены: 1) документы, представленные Елисаветой Феодоровной, 2) отзывы профессоров А.А. Дмитриевского и И.С. Бердникова, 3) справка о чиноприёме в число сестёр милосердия в некоторых общинах, 4) а также справка о ранее принимавшихся Предсоборным Присутствием и Святейшим Синодом решениях относительно введения в Русской Церкви служения диаконисс¹.

Поправки к параграфам №4 и №21 Устава Синод одобрил, также изменения коснулись параграфа №30 – о правилах подачи Обителью судебных исков. Были утверждены поправки профессора Дмитриевского в Чине посвящения сестёр Марфо-Мариинской обители. Приём и посвящение сестёр Обители предписывалось совершать митрополиту Московскому. Однако поправка о присвоении сёстрам Обители звания диаконисс утверждена не была. В протоколе заседания Святейшего Синода указано: «…что же касается ходатайства о присвоении сёстрам названной Обители наименования диаконисс, то о сём суждение иметь особо»². Данное решение в апреле того же года было одобрено и утверждено Государем Императором³.

Заслуживает отдельного внимания письмо первоприсутствующего в Святейшем Синоде митрополита Санкт-Петербургского Антония (Вадковского) к профессору-канонисту И.С. Бердникову, написанное  1 февраля 1911 года, незадолго до обсуждения вопроса о диакониссах на мартовском заседании Синода. Это письмо отчасти объясняет осторожную позицию митрополита и членов Синода в отношении присвоения сёстрам Обители звания диаконисс. Обращаясь к профессору Бердникову, митрополит Антоний пишет, во-первых, о неправильности присвоения сёстрам Обители звания диаконисс до восстановления  самого института диаконисс, а во-вторых, он высказывает сомнение в том, что восстановление данного церковного института входит в компетенцию Поместного Собора и вообще возможно без согласования с Восточными Патриархами: «Большинство членов Синода против этого присвоения, полагая, что присвоить имя диаконисс не носящим этого звания было бы делом неправильным. <…> Да и мог ли бы даже Поместный Собор, а не только Синод, решать этот вопрос без сношений с Восточными Патриархами?»⁴.

На зимней сессии Синода по ходатайству митрополита Московского Владимира (Богоявленского) данный вопрос поднимается вновь. 9 ноября 1911 года Святейший Синод начал свою работу в следующем составе:

митрополит Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский),
митрополит Московский Владимир (Богоявленский),
митрополит Киевский Флавиан (Городецкий),
экзарх Грузии архиепископ Иннокентий (Беляев),
архиепископ Финляндский Сергий (Страгородский),
архиепископ Волынский Антоний (Храповицкий),
архиепископ Полтавский Назарий (Кириллов),
епископ Холмский Евлогий (Георгиевский),
епископ Саратовский Гермоген (Долганов).

В ходе непростого обсуждения был сформулирован ряд тезисов: во-первых, в древней Церкви диакониссы под руководством епископа осуществляли обширную просветительскую, миссионерскую и социальную работу; во-вторых, в церковно-общественной жизни давно назрела необходимость именно в таком служении женщин-христианок; в-третьих, использование опыта древних диаконисс, применительно  к потребностям современного общества, признаётся членами Синода весьма желательным и полезным.

На основании этих тезисов члены Святейшего Синода постановили:

– старшим сёстрам Обители, посвящённым по утверждённому Святейшим Синодом Чину и давшим пожизненные обеты, присвоить звание «диаконисс»;

– внести в 24 параграф Устава указание на то, что приём в число диаконисс должен осуществляться с благословения митрополита Московского;

– вопрос же о восстановлении  древнего института диаконисс решено отложить до Поместного Собора Православной Российской Церкви.

Под данным документом подписались семь из девяти членов Синода, а митрополит Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский) и епископ Саратовский Гермоген (Долганов) остались при особом мнении⁵.

Митрополит Антоний, не являясь принципиальным противником восстановления древнего института диаконисс, всё же последовательно отстаивает мнение, озвученное и принятое за заседании Синода в марте 1911 года и одобренное Государем Императором, что до восстановления данного института невозможно сёстрам Обители присвоить звание диаконисс. Так, в протоколе заседания Святейшего Синода от 9 декабря 1911 года приведено особое мнение Санкт-Петербургского владыки: «Пока не восстановлен чин диаконисс в древнем его значении, сёстрам Марфо-Мариинской обители не может быть усвоено наименование диаконисс, в чине коих они состоят»⁶.

Епископ Саратовский Гермоген (Долганов) также высказал мнение, отличное от мнения большинства членов Синода. В отличие от митрополита Антония, владыка Гермоген был достаточно резок и настойчив в своём суждении. Особое мнение епископа Саратовского также было приложено к протоколу заседания⁷. В данном документе, помимо прочего, владыка Гермоген делает акценты на следующих моментах. Во-первых, звание «диаконисс по одеянию» получают женщины и девушки, изъявившие «одно видимое желание или обещание быть всю жизнь диакониссами» без должного испытания и принесения «духовно-нравственных» и «духовно-аскетических» обетов. Во-вторых, по Уставу Обители сёстры дают только внешние обещания, касающиеся их служения ближним, внутренняя же жизнь сестёр остаётся вовсе незатронутой и предоставляется собственной воле и желаниям самих сестёр. В-третьих, сёстры Обители желают именоваться диакониссами, по сути являясь мирянками, не желая приносить обеты девства и целомудрия на всю жизнь и принимать посвящение по древнему чину диаконисс. В-четвёртых, Устав Обители очень близок к уставам «общин милосердия», «общин просвещения» и других и также не содержит никаких «канонических правил и установлений к потребностям практической жизни», в соответствии с которыми сёстры могли бы готовиться к принятию чина диаконисс, что, по мнению владыки Гермогена, дало бы основания называть эту общину «обитель православных церковниц». Далее владыка пишет, что Обитель является «довольно благочестивым (учреждением) среди мирского общества», но так как её устройство и Устав подобны «общинам милосердия» и другим подобным им общинам, то присвоение сёстрам Обители звания диаконисс станет примером для подражания и для этих общин.

В заключение Саратовский владыка довольно резко выражает своё недоумение по поводу того, что «…канонический, строго церковный чин диаконисс, ни одним соборным правилом не изменённый, ни тем более, не запрещённый, почему-то считают невозможным сейчас восстановить, а, напротив, не канонический, а прямо еретический чин учреждается вопреки православным канонам»⁸.

Заметим, что свои суждения епископ Гермоген строит исключительно на основании предложенного Устава Обители и приложенных к нему документов, лично же с жизнью Обители владыка знаком не был. На этот факт обращает внимание Государя Императора Великая княгиня Елисавета Феодоровна: «Жаль, что Гермоген, прежде чем бросить несправедливое замечание в адрес нашей деятельности, вначале не ознакомился с ней»⁹.

Иг. Елисавета (Позднякова Е.В.) Служение сестёр Марфо-Мариинской обители милосердия: Замысел основательницы и его реализация на разных исторических этапах: диплом. Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный Университет. М., 2016. С. 45-49.

   ____________________________________________________________

Примечания

¹ РГИА. Ф. 796. Оп. 209. Д. 2531. Л. 110-114.
² Там же.
³ РГИА. Ф. 796. Оп. 443. Д. 747. Л. 194-195.
⁴ НАРТ. Ф. 10. Оп. 5. Д. 1105. Л. 147-147об.
⁵ РГИА. Ф. 796. Оп. 209. Д. 2565. Л. 291-292.
⁶ Там же. Л. 293.
⁷ Там же. Л. 294-297.
⁸ Там же. Л. 297.
⁹ Письма преподобномученицы Великой княгини Елисаветы Феодоровны. Сост. Коршунова Т.В., М.: Православное сестричество по имя преподобномученицы Елисаветы, 2011. С. 201.