Голгофский путь Великой княгини Елисаветы Феодоровны
×

Голгофский путь Великой княгини Елисаветы Феодоровны

07.05.2018
Голгофский путь Великой княгини Елисаветы Феодоровны

7 мая 1918 года в шесть часов вечера Великая княгиня Елисавета Феодоровна была арестована большевиками. В тот день – Светлый вторник и праздник Иверской иконы Божией Матери – молебен в Марфо-Мариинской обители милосердия отслужил святитель Московский Тихон.

«Накануне дня ее ареста, – вспоминала матушка Надежда, – она встала на клирос, что было неожиданно для всех, и пела вместе с сестрами. Всех поразила сила и красота ее голоса. Приехали за ней на третий день Пасхи – Иверская Божия Матерь, наш престольный праздник. Тут же вся Обитель узнала, сбежались все. Она попросила дать ей два часа – все обойти, сделать распоряжения. Дали полчаса. Все молились на коленях в больничной церкви вместе с батюшкой, а как стали ее забирать – сестры бросились наперерез: «Не отдадим Мать!» – вцепились в нее, плач, крик. Кажется, не было сил, чтобы их оторвать. Отбили всех прикладами… Повели ее к машине вместе с келейницей Варварой и сестрой Екатериной. Батюшка стоит на ступенях, слезы градом по лицу, и только благословляет их, благословляет… И сестры бежали за машиной, сколько хватило сил, некоторые прямо падали на дорогу… Вскоре письмо мы от нее получили. А во второй раз – письмо для всех батюшке и 105 записочек, по числу сестер. И каждой – по ее характеру изречения из Библии, из Евангелия и от себя. Всех сестер, всех своих детей она знала! Позже еще посылка пришла – булочки для всех нас»[1].

Елисавету Феодоровну и ее келейниц Варвару Яковлеву и Екатерину Янышеву, доставили в Пермь, где поместили в местном монастыре. Оттуда вскоре перевезли в Екатеринбург. Елисавете Феодоровне сообщили, что семья Николая II рядом, но встретиться запретили. Однако Великая княгиня сумела передать царственным узникам небольшую посылочку. 16 мая 1918 г. Александра Феодоровна записала в дневнике: «Получили кофе, шоколад от Эллы. Она была выслана из Москвы и находится в Перми (мы прочитали это в газетах)». Императрица не догадывалась, что сестра была совсем рядом, в Екатеринбурге.

20 мая 1918 г. Елисавету Феодоровну, Варвару Яковлеву и Екатерину Янышеву доставили в Алапаевск, городок в 140 верстах к северу от Екатеринбурга. Великая княгиня бывала здесь и раньше: в последний раз в 1914 г., во время паломничества по уральским монастырям, прерванного Первой мировой войной, – местный монастырь славился на всю округу. Через несколько дней Елисавету Феодоровну посетили местные крестьяне, поднесли хлеб-соль. На домотканом полотенце было вышито: «Матушка Великая княгиня Елисавета Феодоровна, не откажись принять по старому русскому обычаю хлеб-соль от верных слуг царя и отечества крестьян Нейво-Алапаевской волости Верхотурского уезда».

«Летом 1918 года в г. Алапаевске Верхотруского уезда Пермской губернии, недалеко от Екатеринбурга, содержались в заключении Великая княгиня Елисавета Феодоровна, Великий князь Сергей Михайлович, князья Иоанн Константинович, Константин Константинович, Игорь Константинович (сыновья поэта К.Р.) и князь Владимир Павлович Палей, – запишет в своем расследовании Н.А. Соколов.

В ночь на 18 июля все они исчезли из Алапаевска, а утром большевики расклеили по городу объявления, что их похитили белогвардейцы. Население не верило этим объявлениям, но, задавленное террором, оно не смело проявить своей инициативы.

28 сентября Алапаевск был освобожден от большевиков. Военная власть поручила чиновнику Мальшикову начать полицейское расследование. С 11 октября у члена суда Сергеева возникло судебное расследование. 7 февраля 1919 г. оно перешло ко мне вместе с делом об убийстве царской семьи.

Вот что установлено расследованием:
Узники прибыли в Алапаевск 20 мая 1918 г. и были помещены в здании так называемой «Напольной школы», на краю города. Это – каменное здание из четырех больших и двух малых комнат с коридорной системой. Угловую комнату с левой стороны коридора занимала охрана. Далее по той же стороне коридора шли три комнаты. В первой жили Сергей Михайлович и Владимир Павлович Палей с их служащими Федором Михайловичем Ремезом и Круковским. В следующей – Константин Константинович и Игорь Константинович. Угловую комнату занимала Елисавета Феодоровна и состоявшие при ней сестры Марфо-Мариинской общины Варвара Яковлева и Екатерина Янышева. В угловой комнате с правой стороны коридора жил Иоанн Константинович, в следующей помещался лакей Калин, дальше шла кухня. Позднее прибыл врач Сергея Михайловича доктор Гельмерсен, также поселившийся в школе. <…>

Караул всегда состоял из шести лиц: мадьяр, красноармейцев, местных рабочих, назначавшихся совдепом или чека.

Служившая узникам в качестве приходящей поварихи Кривова, ее помощница Поздина-Замятина и рабочий-охранник Старцев показали:

Кривова: «В комнатах князей была только самая простая, необходимая обстановка: простые железные кровати с жесткими матрацами, несколько простых столов и стульев; мягкой мебели не было. К часу дня я готовила завтрак, в четыре подавался чай, а в семь часов – обед… князья занимались чтением, гуляли, работали в находящемся при школе огороде. С разрешения разводящего красноармейского караула князья ходили в церковь и совершали прогулки в поле, которое начинается за школой; ходили одни, без охраны. Великая княгиня Елисавета Феодоровна занималась рисованием и подолгу молилась; завтрак и обед ей подавали в комнату; остальные князья собирались для завтрака и обеда в комнату Сергея Михайловича, служившую также общей столовой».

Поздина-Замятина: «В мае месяце, когда я прислуживала князьям, они пользовались достаточной свободой: беспрепятственно гуляли по поляне близ школы, работали в огороде и ходили в церковь; в огороде работали все князья и княгиня и своими руками наделали  гряды и цветочные клумбы; во дворе также все вычистили и привели в порядок, так что получился чистый и уютный уголок, где князья нередко под открытым небом пили чай, читали и беседовали».

Старцев: «По коридору гуляли иногда князья; с одним из них уже седоватым господином мы вели продолжительные беседы. Князь этот доказывал, что всеобщего равенства быть не может, ссылаясь при этом на «притчу о талантах»<…> Разговоры велись в хорошем, миролюбивом тоне, так что князь выражал свое удовольствие и сказал, что редко ему приходится говорить, потому что караульные попадаются по большей части хулиганы».

Как они относились к узникам?
Кривова показала: «Красноармейцы, охранявшие дом, бывали и хорошие и плохие. Хорошие жалели князей и относились к ним внимательно, а плохие были грубы, придирчивы и даже обращались с князьями со словом «товарищ». Раза три дежурили австрийцы; эти красноармейцы были чрезвычайно грубы и по ночам почти через час врывались в комнаты князей и производили обыски. Великий князь Сергей Михайлович возражал против этого напрасного беспокойства, но на его заявления не обращали никакого внимания».
21 июня жизнь узников резко ухудшилась; был установлен тюремный режим, было отобрано имущество и деньги. <…> Не подлежит никакому сомнению: перемена произошла по приказанию из Екатеринбурга».
Тогда же Варвару Яковлеву и Екатерину Янышеву увезли в Екатеринбург. Там им сообщили, что они свободны. Варвара попросила разрешения вернуться в Алапаевск. Екатерина, как и было условлено с Елисаветой Феодоровной, вернулась в Москву.

Прошло несколько недель. В ночь на 17 июля в Екатеринбурге большевики расстреляли царскую семью. А на следующий день пришел чред принять мученический венец Елисавете Феодоровне и другим алапаевским узникам.

«17 июля в 12 часов дня, – продолжает свой рассказ Н.А. Соколов, – в школу прибыл чекист Петр Старцев и несколько человек рабочих-большевиков. Они отобрали у заключенных последние деньги и объявили им, что ночью все они будут перевезены в Верхне-Синячихинский завод, приблизительно в 15 верстах от Алапаевска. Пришедшие удалили из школы красноармейцев и сами заменили их. <…>

Через несколько месяцев после убийства алапаевских узников, когда началось расследование, Синячихинская дорога приковала внимание Мальшикова. Он исследовал ее и пришел к убеждению, что разгадку тайны (куда исчезли князья) надо искать на руднике, расположенном вблизи этой дороги.

Скоро он заметил, что одна из шахт рудника засыпана сверху свежей землей. Он провел раскопки. Шахта имела в глубину 28 аршин. Стенки ее были выложены бревнами. В ней было два отделения: рабочее, через которое добывалась руда, и машинное, куда ставились насосы для откачки воды. Оба отделения были завалены множеством старых бревен, занимавших самое разнообразное положение.

На различной глубине шахты Мальшиков нашел трупы: 8 октября – Федора Семеновича Ремеза, 9 – Варвары Яковлевой и князя Палея, 10 – князей Константина Константиновича и Игоря Константиновича и Великого князя Сергея Михайловича, 11 октября – Великой княгини Елисаветы Феодоровны и князя Иоанна Константиновича. Трупы были в одежде. В карманах оказались разные вещи домашнего обихода и их документы, которые они всегда имели при себе в заключении. На груди Великой княгини Елисаветы Феодоровны была икона Спасителя с драгоценными камнями, подаренная ей императором Александром III в день ее перехода в православие. <…> Шахта, несомненно, была взорвана гранатами. В ней были их осколки, были неразорвавшиеся гранаты. Трупы были предъявлены народу и опознаны. <…>
 
Источник: Марфо-Мариинская обитель милосердия. 1909-2009. К 100-летию создания обители. М., 2009. С. 215-224.
Фото: ПИА Русская линия

 

[1] Золотой святыни свет… Воспоминания матушки Надежды — последней монахини Марфо-Мариинской обители милосердия/ Автор-составитель Неволина Е.В. – М.: «Горлица», 2006. С. 27-28


Возврат к списку

Чтобы мы могли делиться новостями, статьями, приглашать вас к участию в жизни Обители, помогать вместе с вами людям, ПРОСИМ ПОДДЕРЖАТЬ РАБОТУ САЙТА.

Средства будут направлены на зарплату редактора, авторов, техническую поддержку.

Поддержать
     telegram.png 
© 2014-2024. Все права защищены.
Марфо-Мариинская обитель милосердия. Официальный сайт.

119017, г. Москва, ул.Большая Ордынка, д. 34
Телефон: +7 499 704 21 73
E-mail: mmom@mmom.ru

Top.Mail.Ru