Добрые дела Великой княгини Елисаветы Феодоровны (ч. II).

Создание Марфо-Мариинской обители

4 февраля 1905 года Великий князь Сергей Александрович мученически погиб от рук террориста эсера Ивана Каляева. Великая княгиня перенесла величайшее духовное потрясение. Запись в дневнике Государя Николая II в этот день: «Несчастная Элла, благослови и помоги ей Господи!» О пережитом душевном шоке свидетельствуют строки из ее первого завещания, написанного вскоре после гибели супруга: «Сжечь все фотографии – они только в тягость. Свою одежду я раздала горничным, осталось только мое траурное платье, которое на мне – его тоже можно будет отдать им». После этого переломного тяжелого события в судьбе Елисавета Феодоровна принимает решение посвятить свою жизнь исключительно служению Богу и делам милосердия. Марфо-Мариинская обитель была открыта 10 февраля 1909 года.

О своем решении Великая княгиня писала так: «Некоторые не верят, что я сама безо всякого влияния извне, решилась на этот шаг. Многим кажется, что я взяла на себя неподъемный крест, о чем пожалею однажды и - или сброшу его, или рухну под ним. Я же приняла это не как крест, а как путь, полный света, который указал мне Господь после смерти Сергея, но который за долгие годы до этого появился в моей душе. Когда, даже не могу сказать, - мне кажется, часто еще в детстве у меня было стремление помогать страждущим, и прежде всего тем, кто страдает душой. Желание это постоянно росло и росло во мне. Но наше тогдашнее положение обязывало принимать у себя, вращаться в свете, устраивать приемы, ужины, балы и так далее. И это (желание) не могло целиком наполнить мою жизнь, - на первом месте были другие обязанности».

На вырученные деньги от продажи части своих украшений она приобрела на Большой Ордынке участок земли с большим садом и несколькими домами. Ко дню открытия обители на этой территории уже действовали кружок «Детская лепта», изготавливавший одежду для бедных детей, и три медицинских учреждения: лазарет-убежище для раненных воинов Русско-японской войны на 10 коек, лечебница для бедных женщин и детей на 20 коек и убежище для чахоточных женщин на 18 коек. В больницах работали лучшие специалисты Москвы.

В сестры принимались православные девушки и женщины до 40 лет. Главным требованиям к ним были: «прочное духовное настроение и желание в терпении и смирении нести всякое возлагаемое на сестер послушание», а также хорошее здоровье. Именно в виду больших нагрузок в сестры Марфо-Мариинской обители не принимались женщины старше 40 лет. Жили сестры в обители общежитийно, как в монастыре. В феврале 1909 года была оборудована небольшая больница с операционной, перевязочной, амбулаторией и аптекой. 

Многим бедным больным лекарства выдавались бесплатно. Настоятельница обители Елисавета Феодоровна иногда сама ассистировала врачам при операциях и собственноручно делала перевязки. Многие пациенты свидетельствовали что от Великой Матушки исходила какая-то целительная сила, которая помогала выздороветь. Больные считали ее руки чудотворными. В последние годы жизни Елисавета Феодоровна снискала необычайную народную популярность: простые люди искали возможность поцеловать ее руку или хотя бы край одежды.

Из воспоминаний графини А.А.Олсуфьевой (1910 г.):
«2 апреля 1910 года Великая Княгиня Елизавета сняла вдовье и надела монашеское одеянье в храме Марфо-Мариинской обители вместе с тридцатью другими сестрами, жаждущими помогать ей, трудясь на благо страждущего человечества. Это был дивный обряд, его никогда не забыть тем, кто принимал в нем участие. Великая княгиня оставляла мир, в котором занимала блестящее положение, чтобы идти, как она сама говорила, «в мир больший, мир нищих и убогих». Епископ Трифон (в миру бывший князем Туркестановым), вручал ей белый апостольник, произнес пророческие слова: «Это покрывало скроет тебя от мира, и мир будет сокрыт от тебя, но станет свидетелем твоих добрых дел, которые просияют пред Богом и прославят Его».

Так и случилось. Сквозь серое сестрическое покрывало ее дела сияли божественным светом и вели ее к мученическому подвигу».

Помощь за стенами Обители

Настоятельница и сестры обители выходили за ее стены ко всем страждущим. Сама Елизавета Федоровна оценивала эту сферу деятельности Марфо-Мариинской обители как «внутреннюю миссию Православной Церкви». На этом пути внимание Великой Матушки особо привлекала знаменитая Хитровка - район между Яузским бульваром и Солянкой - с ее трущобами. Она сама не боялась посещать московское дно. Великая княгиня полагала, что любой, даже самый падший человек, способен к преображению. Она говорила: «Подобие Божие может быть иногда затемнено, но оно никогда не может быть уничтожено». Она брала прямо с улицы детей, падших женщин и приводила их в обитель.

Покойная игуменья Гефсиманской обители матушка Варвара, лично знавшая Елизавету Федоровну, передала о ней следующий случай, который произошел на Хитровом рынке. Однажды Великая Матушка в сопровождении казначеи Обители зашла в один из притонов Хитровки. За столом с бутылкой водки сидели несколько бродяг и играли в карты. Один из этих нищих сидел и смотрел куда-то помутневшим отстраненным взглядом. Тут Елизавета Федоровна обратилась к нему: «Добрый человек…» В ответ со всех сторон раздалось: «Да какой он добрый?! Он последний вор и негодяй!». Но Елизавета Федоровна, не обращая на эти комментарии внимания, попросила его помочь донести до Марфо-Мариинской обители…мешок с деньгами и вещами, для раздачи нищим. Он оказался слишком тяжел для обоих женщин. 

Тут бродяга быстро встал, поднял мешок и сказал, что немедленно готов исполнить просьбу. При этом в разговоре он называл Великую княгиню «Ваше высочество». Все стали тут же отговаривать Матушку от этой затеи. Говорили, что он все украдет. Но она была непреклонна. Спокойно вышла из притона и не торопясь пошла в свою Обитель. Когда она пришла туда, ей доложили, что приходил какой-то человек и оставил ей большую ношу. Он все донес, не взяв ни копейки. Тут Великая Матушка велела дать ему поесть. Его накормили, напоили чаем, а он стал проситься взять его на работу. Елизавета Федоровна исполнила его просьбу и велела взять его помощником садовника. И с тех пор этого человека было не узнать. Он перестал пить, воровать. Начал честно исполнять свою работу. Стал ходить в храм при Марфо-Мариинской обители. Так, люди, соприкасавшиеся с Великой Матушкой в один день менялись и становились совершенно другими.

Из воспоминаний Архиепископа Анастасия (Грибановского):
«Многочисленные доклады, приемы, рассмотрение разного рода просьб и ходатайств, поступавших к ней со всех концов России, и другие дела наполняли обыкновенно весь ее день, доводя ее часто до полного утомления. Это не мешало ей, однако, проводить ночь у постели тяжелобольных или посещать ночные службы в Кремле и в излюбленных народом церквях и монастырях в разных концах Москвы. Дух превозмогал изнемогающее тело. Скрывая свои подвиги, она являлась перед людьми всегда со светлым улыбающимся лицом. Только когда она оставалась одна или в кругу близких людей, у нее на лице, особенно в глазах, проступала таинственная грусть – печать высоких душ, томящихся в этом мире. Отрешившись почти от всего земного, она тем ярче светила исходящим от нее внутренним светом и особенно своей любовью и лаской. Никто деликатнее ее не умел сделать приятное другим – каждому соответственно его потребностям или духовному облику. Она способна была не только плакать с плачущими, но и радоваться с радующимися, что обыкновенно труднее первого…»

Читать первую часть