Шестой язык любви

Все началось обычно и в то же время неожиданно. Елена лежала в больнице с младшим сыном, а в соседней палате находились малыши-отказники. Две девочки, две Маши, одна из которых — с синдромом Дауна.

К девочкам-отказницам подходили лишь для того, чтобы провести медицинские манипуляции. В другое время они никого не интересовали, даже когда плакали. И женское сердце лежавшей за стенкой Лены сжималось от боли. Было понятно, что здоровая и симпатичная Машенька быстро окажется в семье. А Машу с синдромом Дауна ждет детский дом и ПНИ, то есть долгие мытарства по казенным учреждениям длиною в жизнь. Разве так должно быть?

И в сердце заронилась мысль — а не взять ли однажды к себе в семью ребенка с синдромом Дауна?

Решение зрело, и в какой-то момент Елена, почувствовав, что время пришло, подошла к мужу, который тогда что-то мастерил на придомовом участке, и все рассказала. Муж принял слова жены спокойно. Удивления, отрицания не последовало, но и готовности принять идею о приемном особом ребенке в тот момент тоже не было.

Как рассказывает Андрей, ему, человеку, привыкшему взвешивать свои решения, пришлось пройти свой путь, чтобы сказать твердое «да»:

«Я не был против, но и сказать, что я «за» не мог. Какое-то время находился в состоянии, когда ты постепенно идешь к чему-то новому в своей жизни».

Ситуация поменялась после общения супругов с известным экспертом по устройству детей-сирот в семьи Аленой Синкевич из фонда Волонтеры в помощь детям-сиротам. Андрей именно после этой встречи стал иначе относиться к людям с синдромом Дауна:

«Произошел перелом. Алена таким образом говорила об этих детях, что я почувствовал – да, я готов и хочу принять такого ребенка (улыбается)».

Был у супругов еще важный мотив, почему в их семью лучше прийти малышу с СД. Будущее с обычным ребенком из детского дома вызывало опасения и тревогу – как будет проходить адаптация в новой семье, взросление, какие черты характеры, унаследованные от биологических родителей, будут преобладать в характере. Елена и Андрей честно говорят – они не чувствовали в себе готовности к таким переживаниям. А вот неизбежные трудности воспитания ребенка с синдромом Дауна их не испугали. Как говорится, для каждого цветка свой сад найдется.

«Оля, я твой дедушка»

Елена молилась, чтобы они сразу встретили того ребенка, который войдет в их семью, чтобы им не пришлось «выбирать» или от кого-то отказываться.

Из интернета узнали, что в Елизаветинском детском доме (совместном проекте службы «Милосердие» и Марфо-Мариинской обители) есть девочка Оля четырех лет, с синдромом Дауна, которой нужна семья. И если поначалу главным инициатором усыновления была Елена, то теперь пришло время для папиной активности.

«У нас в жизни все довольно благополучно. Дети, слава Богу, растут и пора с кем-то поделиться тем, что имеешь. У меня было твердое ощущение, что по-христиански так будет верно. И тут я уже активно включился. Когда мы были на комиссии в опеке, я сказал Лене, что на все вопросы буду отвечать сам», — рассказывает Андрей.

Придя в Елизаветинский детский дом при Марфо-Мариинской обители, родители первой увидели маленькую Олю, ловко собиравшую кубики, общительную и активную. У Андрея екнуло сердце – надо ее забирать.

7 апреля, на Благовещение, Оля переехала из детдома в дом семьи Авраменко в Подмосковье. В семье стало шестеро детей.

Оля, блондинка с серо-зелеными глазами, про таких говорят «куколка», скоро стала любимицей папы: «Этот ребенок дал нам то, чего немного не хватало нашей семье: непосредственность, легкость.

Мы любящая, разговаривающая семья, но все серьезные: и дети, и папа с мамой, а Оля разбавляет эту серьезность, – уточняет Андрей. – Получилось идеальное сочетание. Когда в семье есть такой ребенок, хочешь-не хочешь, проявится позитив. Все промыслительно на самом деле. Оля добавила гармонии нашей семье». По вечерам Оля и папа играют в несерьезные домино и мозаики, и для обоих это отличный отдых!

На вопрос, как Олю приняли родственники, знакомые, друзья супруги отвечают одинаково – им не пришлось столкнуться с каким-либо предвзятым отношением к Оле. Наоборот, все ее принимают, рады проявить заботу. Конечно, кто-то недоумевал – зачем семье еще один ребенок, когда есть свои пятеро. Но такое недоумение никак не связано с Олиными особенностями.

Елена рассказывает, как они представляли Олю дедушке – военному летчику, полковнику, очень волновались, а он просто сказал: «Здравствуй, Оля, я твой дедушка». И все, больше никаких вопросов не возникало.

«Важна еще личная решимость, отношение самих родителей к своему ребенку», — рассуждает Елена. Часто другие люди его просто считывают и ретранслируют.

Старшие дочери Елены и Андрея уже замужем, а две средние дочки с Олей подружились. Младший Володя – Олин ровесник, в свидетельстве о рождении у них разница в 6 дней.

Володя гордо говорит: «У меня есть старшая сестра, которая младше меня», – так он обозначает, что сестра не все умеет и нуждается в заботе.

Родители уверены, что в многодетную семью принимать ребенка из детского дома намного легче. Дети займут друг друга и помогут быстрее освоиться в новой обстановке.

Адаптация и новая жизнь

Первое время Оля была молчаливой, но быстро освоилась. Полюбила ходить в детский сад. где даже хулиганы ее опекают, не дают в обиду. Придя в садик в обновке, Оля вначале обязательно продемонстрирует воспитателям новое платьице, туфельки, покружится в новой юбочке, получит комплименты и только потом бежит по другим делам. Папа одобрительно отмечает, что Оля любит быть красивой.

У папы адаптации к новому ребенку не было вовсе; как он сам говорит — оглядываться назад не в его правилах. Если Оля стала их дочкой, все, какой ребенок есть, такой и есть. Как и со всеми детьми: они рождаются разными, но любят их любыми.

Сложнее пришлось Елене. Она столкнулась с проблемой многих приемных мам, когда они вдруг понимают, что чувство к приемному ребенку придет не сразу. И именно здесь крайне важна помощь специалистов, которые могут объяснить, что это естественное течение адаптационного периода.

«Когда мне сказали, что я могу не сразу полюбить ребенка, и это нормально, мне стало легче, – вспоминает Елена. – Ведь мне казалось сначала – я его обязательно полюблю, я же его так жду… А потом наступает ужас: как же так? Никакой любви не чувствую…

Поэтому очень хорошо, когда рядом есть психологи, и они объясняют, что так бывает, это такой этап. Без такой помощи можно просто впасть в депрессию и навредить серьезно и себе, и своей семье».

Елена теперь всем своим знакомым, кто задумывается о приемном ребенке обязательно говорит, как важно оказаться в хорошей Школе приемных родителей. Елена с Андреем вместе окончили ШПР в Марфо-Мариинской обители, и теперь всегда на связи с профессионалами, а с кем-то из них стали друзьями.

А еще помогает вера: «Порой ты ничего не можешь сделать с собой, но после исповеди Бог буквально отводит от тебя какую-то проблему», – рассказывает Елена.

Заглядываем в будущее

Оля очень любит подарки. Как говорит папа, ссылаясь на книгу «Пять языков любви», у Оли – это язык подарков. Она с радостью принимает подарки, но с неменьшим энтузиазмом обожает их дарить, например, принести из детсадика рисунки для каждого члена семьи. В 2021 году ей предстоит пойти в школу, в первый класс.

Семья очень надеется, что удастся договориться педагогами, и Оля будет посещать обычную общеобразовательную школу. Работы предстоит много, но на прошедшей комиссии специалисты уже сказали, что у девочки совсем небольшая умственная отсталость, она обязательно научится читать и писать. И вообще образовательную программу в доступном ей объеме она освоить сможет.

Четыре года назад Андрей и Елена Олю взяли под опеку, но потом решили удочерить: чтобы в школе не возникало вопросов – почему отличаются ее фамилия и родителей. Для Андрея с Еленой это тоже было важно, Оля их дочь, полноправный член их семьи.

Закономерно возникает вопрос – когда Оля вырастет, как будет складываться ее жизнь? Папа с мамой уже думают об этом.

Андрей изучал вопрос, знакомился с опытом других семей. Пока перспективы не радуют. Если на уровне бытового отношения большинство людей уже изменили отношение к людям с особенностями, то система образования, сфера занятости людей с инвалидностью сильно отстают: нет ни дельной схемы образования, ни возможных вариантов занятости и работы.

Но главное, что у Оли есть семья, сестры и братья, значит, она не попадет в ПНИ, как подростки с синдромом Дауна, выросшие в детском доме.

Семья живет за городом в своем доме, поэтому надеется, что у Оли всегда будет занятие – делать что-то по хозяйству или, например, ухаживать за курочками. Андрей готов и дальше думать в этом направлении, прикладывать все нужные усилия, чтобы подобрать Оле занятие по душе.

В конце нашего разговора он подытоживает: «Мы люди немощные. Поэтому именно ребенок с синдромом Дауна нам по силам. Потому что это чистые люди, без двойного дна, в их поведении все просто и позитивно. Они не могут затаить какую-то обиду на тебя. Их душа, действительно ближе к ангельской, в них нет тяги ко злу».

Так в семье Андрея и Елены возник шестой язык любви к их шестой дочери, которая так не похожа на остальных пятерых детей, но оказалась такой нужной в их семье.

В Елизаветинском детском доме живут 7 девочек с синдромом Дауна.
Чтобы поддержать их, сделайте посильное для вас пожертвование.