Наталья Кулавина: Наши дети живут обычной домашней жизнью
×

Наталья Кулавина: Наши дети живут обычной домашней жизнью

26.10.2018
Наталья Кулавина: Наши дети живут обычной домашней жизнью

О воспитанницах Елизаветинского детского дома и об особенностях взаимодействия с детьми, оставшимися без попечения родителей, Наталья Кулавина, директор Дома, рассказала порталу "Православие.ру".

– Расскажите, пожалуйста, о своей работе, и как вы сюда попали.

– Я работаю директором нашего Елизаветинского детского дома с 2010 года, как только сюда назначили владыку Пантелеимона. Так сложилось, что я и до этого всю жизнь работала в сфере детских домов, и, зная это, владыка в 2010-м году меня и позвал.

Дом рассчитан до 17–20 детей. Он небольшой, в нем живут только девочки, но это их временное пребывание, потому что основная направленность нашей работы – семейное устройство детей. По сути, главная наша забота – работа с кровными семьями и возвращение детей в семью. Если же дети – сироты, и им некуда возвращаться, то мы работаем с их потенциальными приемными семьями. Поэтому у нас количество детей и их возраст все время меняются.

Вообще, насколько мне известно, детям и их семьям здесь помогали, начиная с 1996-го года. Но тогда это не было как-то организационно оформлено. Позже, в 1999-м году, было создано подразделение обители, которое назвали приютом-пансионом для девочек. Я тоже пришла еще в приют-пансион для девочек, но на тот момент уже решили сделать детский дом, как отдельное юридическое лицо, чтобы эффективно защищать права детей. И вот, к сентябрю 2011 года нам утвердили Устав, мы оформили документы и стали детским домом уже юридически.

С 2011 года у нас, как правило, находились девочки, попавшие в трудную жизненную ситуацию. Это были, в общем-то, обычные дети, и мы занимались параллельно семьей и ребенком. У нас в штатном расписании есть социальный педагог по работе с семьями.

Девочки были разновозрастными. В какой-то год больше детей у нас ходило в детский сад, в другой – в среднюю школу. Но с 2015 года поменялось законодательство, и процесс приема ребенка в детский дом усложнился. Раньше у нас дети были в основном из регионов, потому что Москва все-таки более благополучная. Но к началу 2015 года мы многих детей раздали по семьям, а дети из регионов в связи с изменениями в законодательстве в московский детский дом попасть уже не могли. И получилось так, что у нас есть дом, есть специалисты, а детей все меньше и меньше. И тогда у матушки игумении родилась мысль, почему бы не заняться устройством детей-инвалидов, например, детей с синдромом Дауна?

Мы долго вынашивали эту мысль, потому что мы ведь не были коррекционным детским домом, у нас не было соответствующих специалистов, это дело было для нас совершенно новое. Но, всё-таки, подготовившись, мы в сентябре 2015 года взяли достаточно много «солнечных» маленьких девочек от 3 до 7 лет.

– А где вы их нашли?

– Мы связались с Департаментом соцзащиты Москвы и сказали им, что у нас теперь есть такая возможность: созданы условия, подготовлен дом. Они давно уже знают нас и работают с нами в тесном контакте, знают, что мы работаем по совести и занимаемся семейным устройством, и они нам с радостью выделили то количество детей, которое мы могли принять.

– Сколько их сейчас?

– Сейчас у нас 12 детей. Трое детей обычных, остальные – девочки с синдромом Дауна.

– Простите за такой вопрос: а обычных детей не тяготит соседство с необычными детьми, детьми-инвалидами?

– Вот этих троих? Ну что вы, нет! Когда мы взяли «солнечных» детей, у нас полдома было детей обычных. И мы и правда переживали, как они их примут. Готовили, конечно, объясняли, что будут такие-то детки. Но оказалось, что дети все воспринимают гораздо проще. И когда пришли «солнечные» малыши, наши дети словно выросли на голову, они, условно говоря, стали для новеньких старшими сестрами. Обычные дети, наоборот, лучше взрослеют в таких условиях, а «солнышки» тянутся за ними. И это здорово.

Другое дело, что важно правильно выстроить микроклимат, правильные отношения между детьми. Но если это удалось, то больших проблем нет, скорее, одна польза.

– А где учатся ваши дети?

– Обычные дети, без синдрома Дауна, у нас учатся в Елизаветинской гимназии, которая относится к Марфо-Мариинской обители. Она расположена за стеной, граничит с обителью. К чести этой гимназии, она принимает всех наших детей, с любыми сложностями в учебе и проблемами восприятия.

А из «солнечных» детей одна девочка – школьница, училась в государственной коррекционной школе на Пятницкой. Еще мы взяли двух совсем взрослых девочек, 17 и 18 лет, из большой государственной системы, где в детском доме было 500 человек детей. Попав в домашние условия, они очень здорово стали адаптироваться: сами убирают свою комнату, ходят в магазин и т.д. И они у нас пошли в технологический колледж, и сейчас они студентки 3-го курса. Мы сами этого не ожидали. У них даже есть студенческие билеты!

– То есть они смогут работать в будущем?

– Эти взрослые девочки, которых мы взяли три года назад, все-таки вряд ли будут самостоятельны. Обслужить себя в какой-то мере они смогут, но присмотр и пригляд взрослого все равно будет нужен. Тем не менее, как студентки, они ездят в колледж три раза в неделю.

– С сопровождающими?

– Всегда.

– То есть речь все-таки не идет о том, что они самостоятельно будут жить в квартире, себя полностью обеспечивать и обслуживать?

– Если бы мы их растили с нуля…

– Понятно. А вообще вы отслеживаете дальнейшие судьбы и жизнь ваших воспитанниц?

– Да, всегда. У нас есть такой принцип, что дети, которые к нам пришли, – мы всех их оставляем в своем сердце, мы о них молимся, и мы их поддерживаем. То есть мы с ними созваниваемся, они к нам приезжают раз в год, по возможности, на день выпускников. Если они проживают в регионе, мы сами к ним ездим и возим, что нужно.

– А как складываются обычно их судьбы?

– У нас взрослых выпускников пока немного. Дети уходят в разном возрасте, не обязательно взрослые. Не так давно 17-летняя девочка ушла в приемную семью. Когда я сама сюда пришла, мне досталось три взрослых девочки. Одна из них сейчас замужем, у нее двое детей, и они с мужем часто к нам приезжают. Да все три эти взрослые девочки – они нам с матушкой как дочки. А их дети – нам как внуки.

– А что вы будете делать с девочками с синдромом Дауна потом, вы их куда-то передадите?

– Нет, ни в коем случае! Мы занимается их семейных устройством, в том числе занимаемся сейчас их родными семьями. Это для нас тоже новая история.

«Солнышки», как правило, – это всегда отказники из роддома, из благополучных семей, которые, родив в свое время такого ребенка, испугались. Но им помогли испугаться, это часто случается. У нас есть история, когда родителям сказали, что их ребенок умрет буквально завтра. И так это донесли до них, что у них не было сомнений, что девочка и правда умерла.

Но мы в свое время разослали письма родителям, кого смогли найти, чтобы они знали, что их дети у нас и что мы будем рады, если они придут и узнают об их судьбе. И какие-то семьи откликнулись. А одна достаточно молодая семейная пара, у которых 12-летний сын, пришла, держась за руки. Они оба плакали, заходя к нам: «Покажите нам нашу дочь. Мы думали, что она умерла, мы больше никогда от нее не откажемся». И с этого момента началась работа: подготовка семьи и ребенка. И теперь они абсолютно счастливы, что ее забрали. Этой истории уже около двух лет.

– А трудные дети вам попадаются? А-ля «Республика Шкид»?

– Конечно. Детки попадают в детский дом в связи с трудной жизненной ситуацией. Но с «солнечными» детьми – одни трудности, с обычными – другие. В целом мы стараемся жить, как одна большая многодетная семья. У каждого ребенка есть своя группа. У нас маленькие группы, по три человека в каждой. На этих троих детей двое взрослых – воспитатель и помощник. Живут они в комнатах по 2–3 человека, не обязательно одинакового возраста: мы смотрим, какому ребенку с кем полезно быть.

Дети участвуют в уборке своей комнаты. Взрослые и подросшие девочки учатся стирать, шить, гладить, готовить. Маленькие дети делают то, что им по силам – вытирают пыль, убирают игрушки. Они ходят в магазин со взрослыми, как и старшие, учатся, например, отделять картошку от свеклы, чистить ее.

Дети живут обычной домашней жизнью. У них обычный быт, быт семьи. Что касается их учебы и кружков, походов в кино или зоопарк – этим занимается старший воспитатель группы. Есть привлеченные специалисты по танцам, по музыкальной терапии. Что хорошо и что полезно для ребёнка, мы определяем индивидуально. Потому что дети очень разные. Кому-то хорошо рисовать, а кому-то это неинтересно, и он занимается танцами, потому что у него есть талант. Так что у каждого из детей своя, достаточно индивидуальная программа.

Когда мы сюда пришли в 2010-м году, здесь все было прекрасно, но социального служения здесь еще не было. И мы очень молились, чтобы эта обитель стала домом для всех – для детей, которые здесь живут, для людей, которые здесь работают, для сестёр обители и для всех обращающихся сюда.

Мы очень рады, что обитель становится для многих настоящим домом, сотрудники любят свою работу и нашу обитель, дорожат ею. Обитель потихонечку привлекла сюда огромное количество людей – сотрудников, добровольцев, – возникли разные новые проекты.

Фотографии
  • Наталья Кулавина: Наши дети живут обычной домашней жизнью
  • Наталья Кулавина: Наши дети живут обычной домашней жизнью
  • Наталья Кулавина: Наши дети живут обычной домашней жизнью

Возврат к списку

Чтобы мы могли делиться новостями, статьями, приглашать вас к участию в жизни Обители, помогать вместе с вами людям, ПРОСИМ ПОДДЕРЖАТЬ РАБОТУ САЙТА.

Средства будут направлены на зарплату редактора, авторов, техническую поддержку.

Поддержать
     telegram.png 
© 2014-2024. Все права защищены.
Марфо-Мариинская обитель милосердия. Официальный сайт.

119017, г. Москва, ул.Большая Ордынка, д. 34
Телефон: +7 499 704 21 73
E-mail: mmom@mmom.ru

Top.Mail.Ru