«У нас очень приятная погода, удивительно мягкая»

Предлагаем вниманию читателей одно из писем преподобномученицы Великой княгини Елисаветы Феодоровны, адресованное царю-страстотерпцу Николаю II , датированное 3/15 декабря 1890 года, относящееся к благополучному периоду царствования Дома Романовых, свидетельствующее о человеческих симпатиях и интересах, а также о будничных делах будущих святых. Петербург.

«Мой милый Ники!

Твое дорогое письмецо явилось очень, очень приятным сюрпризом, мы были счастливы получить от тебя новости. Я так рада, что тебе понравился Каир и вся поездка в Египет – страну, от которой у нас остались наилучшие, прелестнейшие впечатления. Будем надеяться, что сейчас у вас наконец-то установилась прекрасная погода и не так невыносимо жарко.

Всевозможные добрые пожелания ко дню Ангела и Рождества. Мы телеграфировали Джорджи^[1], но неразумные люди вместо того, чтобы переслать телеграмму, задержали ее в Каире – право же, более чем досадно, непременно скажи ему об этом и что мы еще раз передаем наилучшие пожелания и приветы. У нас очень приятная погода, удивительно мягкая; как раз когда приехал Павел, целую неделю стояли суровые морозы, а с тех пор только немного ниже нуля или ноль, так что в городе в санях не покатаешься.

Ровно на следующий день после твоего я получила письмо от Пелли^[2]. Она здорова, с тех пор, как мы виделись, тихо сидит дома, о поездке в Англию не слышно. Она совсем одна, так как папа ненадолго уехал, и она в основном сама себя занимает, берет самые разные уроки – музыки, пения, рисования, итальянского и даже физики. Если нет гололеда, ездит верхом, а по вечерам часто бывает в театре. Когда Эрни в Гиссене^[3], он иногда заезжает к ним, а на днях они сами к нему ездили  и нашли, что он очень уютно устроился – кругом фотографии, безделушки, картины, в общем, художественная обстановка.

Я собираюсь написать ей сегодня и сообщить новости из твоего письма, они ее немного приободрят. Благослови вас Господь обоих, дорогие, и пусть наступающий новый год наконец счастливо соединит вас – это наша самая горячая молитва.

Вчера в Гатчине я видела твоего пса, он грустит без хозяина, а меня всегда встречает очень дружелюбно, едва не сбивая с ног или топча мой лучший вечерний туалет^[4]. Тино и Софи погостили три дня – не хотели надолго уезжать от тети Вики; они были в прекрасном настроении, но ее я нашла ужасно худой, хотя она уверяет, что чувствует себя превосходно. Павел с женой и ребенком здравствуют. Мадам Блок, как ее называет Дмитрий^[5], очень горда и довольна тем, что ее муж командует новым полком. Все твои родные в Гатчине поживают очень хорошо, у мама настроение немного улучшилось, после твоего отъезда она выглядела ужасно расстроенной и сильно похудела, но с тех пор, как она часто получает весточки, снова стала прежней.

Я очень много рисую красками, а вечерами, если мы не в театре, пока Серж сидит за картами, играю в лаун-теннис в большой зале рядом с галереей и бальными залами^[6]. Время от времени присоединяется Павел, еще Фафка, обычно наши партнеры – Китти, Гадон, Шиллинг, Джунковский, Зедлер, иногда Степанов, но из женщин мы двое. Еще я играла на фортепьяно с Аликс^[7], пока остальные сражались в лаун-теннис, потому что она считает его скучным. Но это по крайней мере, хоть какое-то упражнение, ведь в городе мы, как правило, вовсе не двигаемся с места, за исключением коротких поездок в санях или в экипаже да небольшой прогулки по набережной. Я возобновила удовольствие принимать дам – что за докука.

5-го будет первая репетиция, специально для твоих родителей вечером; «Пиковая дама»^[8] – говорят, прекрасная опера. Представь, на днях Фигнер упал и чуть не сломал руку, так что будет петь с забинтованной рукой. Один раз мы ходили в цирк, он очень хорош в этом году, и я вспомнила, как занятно мы провели там вечер прошлой зимой. Ну, пора заканчивать мои каракули – нежнейшим приветом от нас обоих и поцелуями тебе и Джорджи.

Веселого, счастливого Рождества и всех благ в наступающем году.
Нежно тебя любящая тетушка Элла.
Надеюсь, тебе и Джорджи понравятся наши подарочки и вы будете часто их носить».

Источник: Письма преподобномученицы Великой княгини Елисаветы Феодоровны. Православное сестричество во имя преподобномученицы Елисаветы. Москва, 2011.С 135-136.

^[1] Великий князь Георгий Александрович сопровождал брата, однако из-за болезни был вынужден прервать кругосветное путешествие и вернуться в Россию.
^[2] Условное имя Цесаревича и принцессы Гессенской Аликс в тайной переписке; для большей секретности Цесаревича иногда называли в письмах «она», а принцессу Гессенскую Аликс «он». Таинственность, окружавшая отношения влюбленных, объяснялась недовольством родных и опасением нарушить придворный этикет.
^[3] Город в Германии (современный Гисен), где учился принц Гессенский Эрнст-Людвиг.
^[4] Александр III писал сыну: «Твой Ворон с нами любезнее, но в коридоре на всех навел страх, потому что, если кто вздумает его погладить или нечайно толкнет, он на всех рычит и тот раз даже на тетю Эллу заворчал и показал ей зубы, что ее весьма оскорбило».
^[5] Великий князь Дмитрий Константинович.
^[6] Из воспоминаний В.Ф. Джунковского: «В декабре месяце Великая княгиня Елизавета Феодоровна устроила у себя во дворце, в одной из обширнейших зал, лаун-теннис. На полу во всю величину зала было натянуто серое сукно, на котором были накрашены линии границ, по обе стороны натянутой сетки. Игра происходила обыкновенно по вечерам, а иногда и днем в праздничные и воскресные дни. Приглашались офицеры полка, умевшие играть в лаун-теннис, среди них был и я, постоянно приглашавшийся. Из высочайших особ всегда бывала на этих вечерах Великая княгиня Александра Георгиевна, жена Павла Александровича. После тенниса пили чай с разными угощениями и в двенадцатом часу ночи расходились. На этих чисто интимных вечерах бывало очень симпатично, Великая княгиня была обворожительна своей простотой и предупредительностью. Эти вечера происходили и в следующем году до Пасхи».
^[7] Великая княгиня Александра Георгиевна.
^[8] Из письма Великого князя Сергея Александровича Цесаревичу: «Мы все увлекаемся новой оперой Чайковского «Пиковой дамой» – была генеральная репетиция, как всегда, в присутствии папа <…>. Мы с женой уже три раза прослушали оперу от начала и до конца. Постановка чудная»