«Наша Русская Православная Церковь могла бы стать на надлежащей высоте у Гроба Господня в Иерусалиме»
×

«Наша Русская Православная Церковь могла бы стать на надлежащей высоте у Гроба Господня в Иерусалиме»

24.11.2017
«Наша Русская Православная Церковь могла бы стать на надлежащей высоте у Гроба Господня в Иерусалиме»

Предлагаем вниманию читателей одно из писем преподобномученицы Великой княгини Елисаветы Феодоровны, адресованное страстотерпцу-императору Николаю II, датированное декабрем 1913 года, по поводу русского присутствия на Святой Земле. После смерти мужа Великая княгиня возглавила Императорское православное палестинское общество и была его председателем до апреля 1917 года.

«Пожалуйста, сперва прочти мое письмо, потом доклад – оба весьма конфиденциальные, касающиеся нашей миссии в Иерусалиме1; третье – это резюме, памятная записка с пятью пунктами.

Е.Ф.

«И почиет на тебе Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и кротости, дух ведения и благочестия». «Освяти их истиною Твоею, да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет и Я в них».

«Дух животворит. Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь».

«Мир оставляю вам, мир Мой даю вам, не так, как мир дает, Я даю вам. Да не смущается сердце ваше и да не устрашается».

«Да даст тебе (мне) Господь разумение во всем»!!

С этой молитвы я начинаю весьма важное письмо, надеясь снискать благоволение в твоих очах. Не сомневаюсь, дорогой Ники, что тебе известно это дело, но, возможно, не во всех подробностях, и я уверена, ты согласишься и, если на то будет воля и Божие благословение, в конце концов выполнишь эту миссию, ранее не исполненную, быть может, потому, что тогда еще не пришло время. Наше участие в Палестине было невелико, теперь оно становится все значительней и значительней, и наша Русская Православная Церковь могла бы стать на надлежащей высоте у Гроба Господня в Иерусалиме.

В прошлое воскресенье, как раз неделю назад, архимандрит Леонид, глава нашей церковной миссии в Иерусалиме, служил литургию в нашей церкви, а потом пил у нас чай. Я пригласила Степанова2, так как они знакомы. Весь наш разговор – то есть в основном ответы Леонида – касался положения дел в Иерусалиме и отношений между патриархом3 и нашим духовенством. Я спросила: «А Вы, когда представлялись его величеству, рассказывали ему все эти подробности?» Так вот, он не рассказывал, слишком был счастлив тебя видеть, слишком скромен, чтобы высказаться, и не знал, можно ли. Так что я с обычной своей дерзостью взяла на себя смелость записать для тебя, что слышала, ведь ты, в общем, разрешил мне это – и всегда снисходительно читаешь мои длинные письма. Конечно, эта тема будет близка твоему сердцу, и, если ты сочтешь нужным сделать великое дело для нашей Церкви, снискав благословение своему царствованию, наша позиция в Иерусалиме укрепится <…>.

В иерусалимском вопросе и с нашей стороны есть упущения, легко устранимые, мне кажется, при спокойной твердости. Если русский государь говорит: «Я так хочу», этого достаточно, и Бог благословит твое желание. Прежде всего, не странно ли, что наш консул (представитель светской власти) во многом подчинен патриарху – почему? И он проводит все церковные празднества, в которых, как правило, ничего не понимает, а глава нашей миссии, кто, как мне кажется, делал бы это по праву, остается в стороне – странный, если не сказать ложный, подход! Мне кажется, так просто снова поставить епископа, был же там в 1857 году Кирилл4, а то наш архимандрит всегда последний, ведь у всех православных миссий епископы, даже у коптов. <…> Архимандрита Леонида уважают все, кто видел, как он трудился в Иерусалиме; за эти десять лет (он в Иерусалиме с 1903 года) он построил пять храмов (если бы только знал, с каким трудом!!), купил несколько участков земли в Палестине, построил приюты для паломников и прочее. Почему не вознаградить этого мужественного труженика, поставив его в епископы, не думай, что он знает о моем письме или плетет интригу, он слишком скромен – при этом он, разумеется, честно ответил на вопросы, когда я попросила его изложить все обстоятельства. Я просто пришла от них в ужас и убеждена, что Серж безотлагательно посвятил бы тебя во все детали, ведь он любил Иерусалим и нашу деятельность там на благо Церкви. <…>

А хуже всего, что до сих пор у нас нет ни дня для служб у Гроба Господня; все остальные конфессии служат свои литургии: католики, греки, армяне, абиссинцы, копты и прочие, – все, кроме русских! Что же это такое! (Да, разумеется, это страх, что мы получим больше денег, так как красивая архиерейская служба со звоном не идет ни в какое сравнение с греческой.) Арх. Леонид просил у патриарха благословение и действительно получил его, но, когда приехал ко Гробу Господню, тому уже сослужил греческий епископ. Он снова просил – с тем же результатом, так что нашей русской службы так и не было. Теперь уж он перестал и просить. Я нахожу это – прости, что так говорю, – неслыханным! Отвратительным! И несправедливым!

Еще одно немыслимое дело: до сих пор наше посольство в Константинополе не получило фирмана5 на освящение нашей церкви (у Мамврийского дуба)6 – впору краснеть от стыда! Я просила Степанова – конфиденциально, только он и я знаем об этих письмах – записать наш недавний разговор и все какие он мог бы собрать значимые подробности этого дела, известного ему, разумеется, от и до. Посылаю тебе длинный полный доклад, совершенно конфиденциальный и ясный. Дорогой, никто не должен знать, что он послан мною и Степановым. Я нарочно прилагаю памятную записку из пяти пунктов, которые ты мог бы, если захочешь, перечислить в своем высочайшем повелении.

Теперь ты очень хорошо знаешь, что это дело твое и ничье больше, только твое желание и указ, и да благословит Господь это деяние твоего царствования и да укрепит нашу Церковь в Иерусалиме, дав ей хорошего, достойного епископа, раз и навсегда. Леонид, который сейчас там, будет лучше всего.

Второе: пусть консул будет как все консулы (без права вмешиваться и вести церковные дела, так как они подлежат ведению русского епископа, который непосредственно общается с патриархом).

В-третьих, телеграмма Гирсу7, чтобы поторопил получение фирмана для нашей церкви у Мамврийского дуба. Во время царствования твоего отца был очень похожий случай, когда собирались строить храм в Иерусалиме в память твоей бабушки8. Купили землю, все было в порядке, не хватало только фирмана. Наконец привезли фирман, старый Гирс вручает его папа – и на тебе: султан позволяет строить паломнический приют в память императрицы-матери. Папа пришел в ярость, Гирс весь трясется: «Турки всегда так делают, это маленький фокус, они не любят давать официального разрешения на постройку церквей, но можно начать строить как приют, а закончить как храм, и они не будут возражать». Папа ответил Гирсу: «Когда император всея Руси просит фирман на церковь в память своей матери, он не потерпит никаких фокусов» – и приказал Гирсу телеграфировать Нелидову9 в Константинополь, что если через несколько дней фирмана не будет, то он, император, сочтет это casus belli (поводом для войны – лат.). И фирман явился! Восточные люди уважают спокойную твердость и боятся ее, а греки хотят наших денег – еще один способ держать их в руках…

Ладно, все это ты знаешь лучше меня, и прости, если в каком-нибудь отношении мое письмо написано дурно, ведь я пишу в надежде, что моя откровенность будет принята доброжелательно, так как она приносится со всей преданностью. Может, мой тон покажется слишком властным – пожалуйста, прости, и, возможно, эти пять пунктов по-русски сформулированы не так, как надо, и не годятся для подписания. Тон, может быть, и правда не подходящий, но, конечно, я в этом мало понимаю. Как прискорбно, что мы не можем совершать литургию по-русски у Гроба Господня, все дни заняты, православным и католикам пять дней, почему же нам ни одного? У них у всех даже есть часовни в Соборе, а у нас нет, мы ходим-просим и ничего не получаем, а наша прекрасная славянская служба и пение, конечно же, согрели бы сердца тысяч русских паломников, и сколько еще молитв за тебя вознеслось бы к Богу, благословляя тебя и облегчая твое тяжелое бремя, раскрывая райские врата. «Молитвы за нас – это лестница, по которой мы восходим на небо».

Пожалуйста, прости мои ужасные каракули, но у меня уже рука онемела, а у тебя, боюсь, глаза устали читать это длинное послание, начатое ближе к полуночи в день, когда я принимала Святое Причастие, – я хотела начать этот день именно так, потому что здесь святое дело, а я лишь слабая грешница. Да благословит Бог написанное и исполнение его тобою – к миру и славе твоего царствования.

Пусть это дело станет твоим благословением, соединяя воедино старый и новый год, ведь службы у Гроба Господня и защита нашей миссии, несомненно, составят благородное деяние нашей церковной истории10.

Благослови вас Бог, помолись за твою старую любящую сестру, друга и поданную Эллу».

 

Источник: Письма преподобномученицы Великой княгини Елисаветы Феодоровны. Православное сестричество во имя преподобномученицы Елисаветы. Москва, 2011.
Фото: Общий вид на здание Русской духовной миссии и Троицкий собор в Иерусалиме, кон. XIX в.

 ____________________________________________________________________

[1] Русская духовная миссия в Иерусалиме основана указом Николая I в 1847 г. для охранения православия в Святой Земле и помощи русским паломникам.

[2] Михаил Петрович Степанов (10 (22) февраля 1853—12 декабря 1917) — генерал от кавалерии, почетный член Императорского православного палестинского общества.

[3] Патриарх Иерусалимский Дамиан (Касатос).

[4] Епископ Мелитопольский Кирилл (Наумов) был начальником миссии с 1857 г.

[5] Указ государя в странах Ближнего и Среднего Востока (перс.).

[6] В 1868 г. глава Русской духовной миссии в Палестине архимандрит Антонин (Капустин) приобрел участок земли с Мамврийским дубом в Хевроне. Его стараниями в 1874 г. на святом месте был построен дом для паломников. В 1904 г. архимандрит Леонид (Сенцов) поднял вопрос о строительстве там православного храма, однако местное население и власти, в основном мусульмане, выступили против. Получение фирмана на строительство тянулось с 1906 по 1914 г. Храм в Хевроне был освящен только в 1925 г.

[7] Михаил Николаевич Гирс (22 апреля 1856 — 27 ноября 1932, Париж) — русский дипломат, посол в Константинополе и Риме, тайный советник, гофмейстер.

[8] Храм равноапостольной Марии Магдалины, построенный в память императрицы Марии Александровны.

[9] Александр Иванович Нелиидов (1835—1910) — русский дипломат из рода Нелидовых, разработчик условий Сан-Стефанского мира, действительный тайный советник (1896), посол в Италии (1897—1903) и во Франции (1907—1910).

[10] Каковы бы ни были эти проекты, их осуществлению помешала Первая мировая война. В августе 1918 г. на Поместном Соборе Православной Российской Церкви прозвучало, что «для утешения русских паломников Иерусалимской миссии желательно получить разрешение на самостоятельное совершение богослужения на славянском языке (у всех святых мест Палестины), при Гробе Господнем хотя бы один раз в неделю», но этому чаянию не суждено было сбыться.

 



Возврат к списку

Чтобы мы могли делиться новостями, статьями, приглашать вас к участию в жизни Обители, помогать вместе с вами людям, ПРОСИМ ПОДДЕРЖАТЬ РАБОТУ САЙТА.

Средства будут направлены на зарплату редактора, авторов, техническую поддержку.

Поддержать
     telegram.png 
© 2014-2024. Все права защищены.
Марфо-Мариинская обитель милосердия. Официальный сайт.

119017, г. Москва, ул.Большая Ордынка, д. 34
Телефон: +7 499 704 21 73
E-mail: mmom@mmom.ru

Top.Mail.Ru