Интервью Великой княгини Елисаветы Феодоровны американскому корреспонденту Рите Чайлд Дорр издательства «Макмиллиан»
×

Интервью Великой княгини Елисаветы Феодоровны американскому корреспонденту Рите Чайлд Дорр издательства «Макмиллиан»

04.07.2017
Интервью Великой княгини Елисаветы Феодоровны американскому корреспонденту Рите Чайлд Дорр издательства «Макмиллиан»

Поводом для интервью, состоявшегося столетие назад, стал новый формат общественных школ в Америке, о котором журналистка хотела рассказать настоятельнице Марфо-Мариинской обители милосердия. В беседе были затронуты и последние события трагического 1917 года. Затем интервью в виде отдельной главы (XV) вошло в книгу «Внутри русской революции» (Dorr R.C. «Inside The Russian Revolution». N.-Y., 1918).

В полдень того дня, когда Николай II, свергнутый император России, с женой и детьми покинул Царское Село (1/13 августа – прим. ред.) и начал долгий путь к месту изгнания в Сибири, я находилась в мирной гостиной Обители в Москве и говорила с почти последним оставшимся на свободе членом царской фамилии. Это была Елисавета Феодоровна, сестра императрицы и супруга Великого князя Сергея, дяди императора, убитого революционером 4 февраля 1905 года<...> Марфо-Мариинская обитель в Москве является живым символом ее жертвенности и служения страждущим. Здесь восемь лет она живет и работает среди ее сестер, некоторые из них – женщины, занимавшие высокое положение в обществе, другие пришли из простых семей, поскольку порядок совершенно демократичный. Каждый, кто приходит в Марфо-Мариинскую обитель, делает это с пониманием того, что жизнь должна быть отдана молитвенному служению евангельской Марии и практическому труду на благо ближних евангельской Марфы<…>

Августовским днем, когда я позвонила в колокольчик массивных коричневых ворот Марфо-Мариинской обители, я не знала, что увижу и буду говорить с Великой княгиней. Мистер Уильям Казалет (Mr.William L.Cazalet) мой друг, находившийся в Москве и сопровождавший меня, сказал, что маловероятно получить интервью с Великой княгиней неофициально, без предварительной договоренности. Тяжелое время и особенная ситуация, связанная с семьей Романовых, поставили Великую княгиню в сложное положение, и мистер Казалет откровенно сказал, что вероятнее всего она живет в строгом уединении. Но он обещал, что я увижу Обитель, в которой одна из его молодых кузин была сестрой милосердия.

Обитель, которая находится в центре Москвы, представляет собой архитектурный ансамбль из белого камня и отштукатуренных зданий, построенных вокруг старинного сада, и окруженный высокой белой стеной, которую обвивают виноградная лоза и красочный орнамент из вьющихся растений. Коричневые ворота распахнулись, и мы ступили в сад, благоухающий роскошными цветами. Я помню розовый и белый душистый горох напротив стены, белые лилии и ковер яркой вербены, который тянулся вдоль дороги, ведущей к двери Обители. Было много яблоневых деревьев и кустов сирени.

В небольшой комнате, напоминающей офис и гостиную, мы были приняты администратором Обители, мадам Гордеевой, бывшей в течение многих лет близкой подругой Елисаветы Феодоровны. Также как и Великая княгиня, она пережила в своей жизни много потерь и несчастий, и, несмотря на высокое положение в обществе и богатство, когда Великая княгиня ушла из мира, она последовала за ней и стала крестовой сестрой. Работоспособность и ловкость отражены во всех чертах мадам Гордеевой. У нее – прекрасное лицо, четкий голос и быстрые, изящные движения. Ее хорошее произношение вызывает восхищение, особенно я была рада этому, поскольку с трудом понимаю довольно неясный французский, на котором говорят русские. Французский мадам Гордеевой был настолько совершенен, что мне казалось, что я разговариваю с парижанкой. Я понимала каждое слово. Женщина до кончиков пальцев, мадам Гордеева носит сестринское облачение с той же грациозностью, что, как если бы она носила последнее творение модельеров. Она улыбалась и непринужденно разговаривала с господином Казалетом, который был другом Обители, и была сердечно расположена ко мне. После диалога мой друг сообщил ей, что я рассказала ему чрезвычайно интересные подробности относительно общественных школ в Америке, и он хотел, чтобы я повторила их ей.

Я рассказала ей об экспериментальных общественных школах в Америке, которые были разработаны в г. Гэри (штат Индиана), и работе, которая выполняется в Нью-Йорке и направлена на то, чтобы дети из богатых и бедных семей получали качественное одинаковое образование. Во время моего рассказа, мадам Гордеева периодически восклицала: «Но это превосходно! Великая княгиня должна заслушать это!». Я сказала, что очень хотела бы встретиться с Великой княгиней, и она ответила, что это можно устроить. Не сегодня, однако, поскольку время Великой княгини полностью заполнено. Как долго я намерена оставаться в Москве? Неделю? Тогда это можно устроить. А пока я могу осмотреть Обитель. Что бы я хотела увидеть? Всё? Мадам Гордеева засмеялась и коснулась небольшого звонка, появилась сестра, и мадам Гордеева поручила меня ей с наказом, чтобы я осмотрела Обитель, и что я должна видеть все.

Я увидела небольшую, но оборудованную в совершенстве больницу, с операционной, укомплектованной всем необходимым. Перед  войной больница была предназначена для бедных женщин и детей. Теперь большинство палат заполнено ранеными солдатами. Одну из комнат заполняли слепые солдаты, сестры обучали их чтению по системе Брайля. Я видела дом, где жили монахини, бежавшие из захваченных районов Польши. В приюте находились дети убитых солдат. Я задержалась в саду, где работали сестры среди рядов картофеля, некоторые подрезали деревья, некоторые подметали дорожки, посыпанные гравием, другие обучали девочек-сирот вышивать на больших рамках, вязать и шить. Они составляли очаровательную картину, и я покинула их, чтобы увидеть собор, который является одним из самых красивых во всей Европе. Никогда не видела собора, подобного этому, я была очарована красотой сочетания цветов синего, белого и золотого. Открылась дверь, и мне сказали, что Великая княгиня хочет видеть меня.

Мы возвратились к Обители, и я была принята в небольшой приемной, которая являлась частью покоев настоятельницы. Это приемная давала то же самое общее впечатление сочетания синего, белого и золотого, к тому же в окне был виден собор, который так поразил меня. Здесь было много книг в лазурно-синих переплетах, синий цвет, кажется, любимый цвет Великой княгини; несколько икон, в основном, Божией Матери; маленькие столики, один с книгой Стефана Грэхема «Дом Марфы и Марии» (Stephen Graham «The House of Mary and Martha»). Стояли мягкие кресла из английской ивы с синими подушками и рабочий стол с документами. Всюду, на окне, на столах – синие и белые чаши и вазы с цветами. Каждая комната в Обители заполнена цветами. Дверь открылась, и Великая княгиня вошла с лучезарной улыбкой. «Я рада, что сегодня нашлось время встретиться с Вами, миссис Дорр», – сказала она необычайно мелодичным голосом на чистом английском языке. «Ваш английский безупречен!» – воскликнула я удивленно, и она ответила, усаживая меня в удобное кресло: «Почему нет? Моя мать была англичанкой». Я забыла в этот момент, что Великая княгиня и ее младшая сестра, императрица России, были дочерьми принцессы Алисы Великобританской и внучками королевы Виктории. Великая княгиня добавила, что, когда она была ребенком, дома они всегда говорили на английском с их матерью, и на немецком – с отцом… Затем она сказала: «Расскажите, что Вы думаете о моей Обители».

Я сказала ей, что почувствовала, будто шагнула в пылающее и романтичное XIII столетие. «Это – то, какой я хотела бы видеть свою Обитель, – ответила она, – одной из тех деятельных обителей средневекового типа. Такие женские монастыри были полезны для общества, и я не думаю, что им нужно исчезнуть. Россия нуждается в них. Наша Обитель не закрытый для мира монастырь. Мы здесь читаем  газеты, следим за событиями, консультируемся с людьми, живем активной жизнью. Мы – Мария, но мы и Марфа также».

Великая княгиня интересовалась событиями во внешнем мире. Она просила меня рассказать о Петрограде, и лицо ее опечалилось, когда она услышала о кровавых июльских событиях, свидетельницей которых я была. «Времена очень тяжелые сейчас, – сказал она, – но они улучшатся скоро, я уверена. Русские люди – хорошие и добрые, но они – как большие импульсивные дети, не ведают, что творят. Я верю, они смогут выбраться из этого ужасного хаоса и создать сильную, новую Россию. Вы видели Керенского, что Вы думаете о нем?». Я ответила, что надеюсь – Керенский справится с ситуацией в России. «Я тоже надеюсь, – сказала она, – я молюсь за него каждый день». В это время зазвенели колокола, Великая княгиня сделала паузу, чтобы перекреститься. «Я хочу услышать о ваших замечательных общественных школах, – сказала она. – Но сначала расскажите, что делается в Америке для подготовки к войне» (в первые годы Первой мировой войны США соблюдали нейтралитет, 6 апреля 1917 г. они вступили в войну, активные действия стали вестись с октября 1917 г. – прим. ред.). Я рассказывала, а Елисавета Феодоровна слушала, кивая и улыбаясь. Я рассказала об увеличении парка самолетов, о методах сохранения поставок продовольствия и ограничении изготовления алкоголя. «Это замечательно», – сказала она со вздохом. «Как я сожалею, что никогда не была в Америке. Конечно, и никогда не буду теперь».

Затем она упомянула свергнутого царя. В ту минуту я знала, что царь был на пути в Сибирь, очень вероятно, что и она знала это. Она сказала: «Я довольна, что вы собираетесь защищать ваших солдат от опасности, которую несут спиртные напитки. Никто не может знать, как много хорошего уничтожила водка в наших солдатах и во всех наших людях. Я думаю, что история должна рассудить нас, и она оправдает деяния императора, не так ли?».

Елисавета Феодоровна говорила со мной около часа – о школах г. Гэри, которые она хотела видеть и в России; об американских женщинах и их участии в войне, о благотворительности для детей, особенно для больных и ослабленных. «Вы – молодая, спешащая нация, которая на все находит время, изучает все эти ужасные проблемы бедности и болезни, и готова бороться с ними. Я надеюсь, Вы продолжите борьбу с бедностью и болезнями и найдете возможности внести красоту в жизни рабочих. Что можно ждать от рабочих, которые делают тяжелую работу, ничего не имея в жизни, кроме работы и мучений, без радости в их душах?»<…>

«Я рада, что вам понравилась моя Обитель, – сказала она, когда мы расставались. – Пожалуйста, приезжайте снова. Вы знаете, что это не принадлежит мне больше, все является собственностью Временного правительства, но я надеюсь, что они позволят мне сохранить Обитель». И я надеюсь – они позволят! Марфо-Мариинская обитель с прекрасными женщинами, служащими Богу и людям, – это то, что новая Россия не может позволить себе потерять. 

facebook-667456_640.png vk_logo_small_blue.png

Возврат к списку

Чтобы мы могли делиться новостями, статьями, приглашать вас к участию в жизни Обители, помогать вместе с вами людям, ПРОСИМ ПОДДЕРЖАТЬ РАБОТУ САЙТА.

Средства будут направлены на зарплату редактора, авторов, техническую поддержку.

Поддержать
     telegram.png 
© 2014-2024. Все права защищены.
Марфо-Мариинская обитель милосердия. Официальный сайт.

119017, г. Москва, ул.Большая Ордынка, д. 34
Телефон: +7 499 704 21 73
E-mail: mmom@mmom.ru

Top.Mail.Ru